Баскурт неспешно покачивался в седле, рассеяно наблюдая за тем
как люди сгорбленные под тяжестью бочонка или кувшина подливают
масло и поджигают фитили в горелках развешанных на столбах вдоль
улицы. В городе на протяжении ночи освещаются все, даже самые
беднейшие кварталы. Высокая стена и бдительная стража это конечно
хорошо, но прокравшегося волколака или летающую тварь (о которых в
последнее время слышно все чаще) не в пример легче разглядеть в
неверном свете чадящей лампады, чем впотьмах. Правда такая забота
со стороны вилайя обходится горожанам двумя лишними монетами
серебром к налогу.
Выбравшись из хитросплетения улочек и садов на главную широкую
улицу города, Баскурт лихо свистнув пустил коня вскачь пугая редких
прохожих. Встрепенувшиеся было на стук копыт, патрульные, лишь
проводили всадника ленивым взглядом, разочаровано сплевывая
жевательный табак, подтягивая спадающие пояса с ржавыми саблями да
перехватывая поудобней двуствольные дробовики: сына самого Карабека
знает каждый, от того стараются не связываться - себе дороже.
Но перед встречей с отцом следовало заехать в одно
место…
Идущие сплошной стеной ряды одинаковых глинобитных домов, с
крытыми двориками, белеными стенами и плоскими крышами. Тягучий,
жирный запах овечьей шерсти, здесь никогда не выветривается,
постоянно соседствуя с едкой вонью гашеной извести и красок для
ткани. В тесно жмущихся друг к другу мазанках живут ткачи,
кожевенники и валяльщики кошмы. Из всех одинаковых бедняцких хибар
выделяется одна. Уж так случилось, но напротив нее растет вековое
кряжистое тутовое дерево. Еще не сезон, и плоды на ветвях совсем
зеленые и от того кислые, даже жирные тутовые гусеницы ими пока
брезгуют.
Но молодой батыр приехал не ради дерева и его плодов. Подъехав
под самую крону, Баскурт встал в стременах, взобрался ногами на
седло и чуть подпрыгнув, ухватился за толстый сук, рывком без
раскачки подбросил себя и уселся на ветке. С высоты столетнего тута
можно разглядеть большую часть города уходящего под наклоном
куда-то вниз, и теряющегося в темноте не смотря на повсеместно
зажженные фонари, лампы, электрические прожектора и факелы. Город
Баскурта интересовал мало, он пришел ради неё…
Через дорогу от дерева как на ладони просматривался дворик с
террасой ковровых дел мастера. Двор был уже пуст, в темноте
слишком-то не напрядешь, все уже сидели дома за круглым столом,
пили чай и ели мясо заворачивая в тонкие лепешки. За столом
прислуживает Айсун – младшая дочь ткача Кемаля. Баскурт
приходит сюда почти каждый вечер, чтобы понаблюдать за Айсун,
полюбоваться ею в стороне от людских взглядов.