Сандро из Тифлиса-2. Сытые годы - страница 9

Впрочем, сотрудники химического комитета Менделеева уже работали над более совершенным прибором – ртутным вращательным насосом (в РИ аналог – насос Геде), который уже можно использовать в промышленности. Самой сложной проблемой стало заполнение стеклянной колбы инертным газом. По подсказке попаданцев, Химический комитет провел ряд опытов и открыл наличие аргона в воздухе, оценив его концентрацию в почти процент от общей воздушной массы. Трудность открытия аргона была в том, что этот газ не вступал в химические реакции, а вот пробы полученного азота из воздуха отличались по плотности. Путем сложной цепи химического улавливания аргона было доказано, что в воздухе присутствует инертный газ, с большей атомарной массой, нежели азот. Таким образом была заполнена еще одна клеточка периодической таблицы Менделеева. Но получение чистого аргона так и осталось крайне сложным химическим процессом, но нам и не требовался чистый аргон, нам требовалась азотно-аргоновая смесь, а она получалась при выделении азота из воздуха. Опытным путем была определена концентрация аргона в смеси, а дальше надо было только добиться определенного удельного веса полученной азотно-аргоновой смеси из воздуха. Правда, одно дело лабораторная программа, а совсем другое – промышленное производство.

Подхожу к стенду, там уже небольшое собрание известных ученых, занимавшихся проблемами электротехники. С Яблочковым ведет дискуссию Александр Николаевич Лодыгин, он тоже приехал из-за границы. Правда, у этого самородка была другая причина покинуть страну – он сочувствовал народовольцам. Спецслужба Мезенцева прекрасно знала о его роли в работе наших диссидентов, когда же начались аресты, Лодыгину дали возможность уйти от преследования. Но потом, уже в Париже, к нему подвели агента разведки, который и провёл вербовку изобретателя. Просто ему пообещали амнистию, а также возможность развивать свои изобретения. Тут, в этой лампе была реализована одна из идей Лодыгина – использование инертного газа в осветительной лампе.

Из Москвы приехал старый партнер Яблочкова – Николай Гаврилович Глухов, который в Москве занимался разработкой электрической динамо-машины. Его три года назад вызвали к государю, лучшие врачи подлечили его, и Николай Гаврилович стал одним из ведущих сотрудников лаборатории Теслы. Он внимательно слушал дискуссию, иногда вставляя пару слов. Рядом с этой группой стояла не менее интересная парочка: доцент кафедры физики и метеорологии Лесного института Дмитрий Александрович Лачинов и его друг, редактор журнала «Электричество» Владимир Николаевич Чикалёв. Лачинов одно время разрабатывал идеи передачи электричества на большие расстояния, но отсутствие финансирования не дало возможности продвинуть его опыты и превратить их во что-то более осязаемое. Хотя теоретическое обоснование того же трехфазного переменного тока как лучшего варианта для передачи на расстояние заслуживали большего внимания. Дмитрий Александрович тоже сейчас трудился у Теслы – хотя его отдел (фактически, отдельная лаборатория) находилась за пределами сего учреждения, как и самого Санкт-Петербурга. Чикалёв же продолжил заниматься электрическими прожекторами, необходимость которых особенно для флота и железных дорог России была огромна.