– Это кодекс морского разбойника?
Арманд махнул рукой, указав на трещину за
спиной.
– Укройтесь в расщелине. Там огонь вас
не достанет.
– А ты?
– Я полезу выше, – тихо произнес вор
и, повесив арбалет на плечо, стал быстро подниматься наверх. – Есть
шанс расправиться хотя бы с одной из этих тварей.
Златовласый выглядел спокойно или хотел,
чтобы его считали таковым. Так или иначе, воевать ему приходилось.
Всякий знал, что Арманд раньше был пиратом. Кассия тоже это знала,
а посему препираться не стала.
Тем временем людей на берегу становилось все
меньше. Последний копейщик, лишившись вездесущего оружия, был
втоптан в сырой песок. Расправившийся с ним геркон разинул пасть,
собираясь испепелить Браго, но вор успел зарядить
арбалет.
На
этот раз болт нашел свою цель, попав в шею. Ящер завертелся и
бросился в воду, разбрасывая вокруг себя соленые брызги. Из-под
челюсти его сочилась черная жижа, кипевшая на песке точно горячая
смола. Придя в себя, геркон попытался изрыгнуть вдогонку вору
огненный сгусток, но как не пытался, наружу по языку сползала лишь
тонкая огненная струйка.
Вместе с другим арбалетчиком Браго успел
вскарабкаться на уступ. Вслед им полетел огненный шар, разбившийся
о покатый склон под ногами. Гуго выстрелил еще раз, пробив второму
геркону крыло. К тому времени остальные уже прятались в просторной
сланцевой каверне с ребристыми уступами. Под ногами скрипел песок,
смешавшийся с каменной крошкой. Сквозь бугристые наросты над
головой проступали очертания звездного неба.
В
темноте они слышали, как ящеры, сопя и фыркая, царапают склон
когтями. Кто-то из раненных воров на берегу продолжал стонать. Даже
сверху раздавалась какая-то возня. Потом по камням пробежала
огненная струя, волной накрыв вход в расщелину.
Гуго вскрикнул, схватившись за опаленные
волосы.
– Отличное укрытие, – прошептал Браго,
осматривая каменные тиски. – Дальше-то что делать? Поселимся
здесь?
– Подождем, – ответила Кассия. – Сюда
они не заберутся. У Арманда есть план. И Гримбальд скоро вернется.
Дадим им время. Пусть расстреляют их с утесов.
Она старалась говорить спокойно, но голос
дрожал. Большая часть ее соратников была мертва, а сама она
пряталась в какой-то дыре, словно мышь, загнанная генеттами под
дверь чулана. Мысли нарушило недовольное ворчание арбалетчика.
Парень все это время самозабвенно заряжал оружие, но теперь вдруг
злобно пробормотал: