Музыка стихла окончательно, когда дверь за ее спиной
закрылась с глухим щелчком старого замочного механизма, и в этот момент она
почувствовала всю опасность их уединения… интимного, соблазнительного,
провоцирующего воспоминания. В кабинет они вошли вместе, затем Дезсо ушел,
сославшись на то, что ему нужна пара минут, чтобы привести себя в порядок,
Карина тем временем успела хоть немного привести в порядок собственные мысли. Их
связывало болезненное прошлое, и оно осталось позади, теперь она стала другим
человеком, человеком, который в первую очередь должен опираться на собственные
цели: для чего она вообще оказалась на Улице Запретов этой ночью. Только
поэтому Тайт окликнула его, только поэтому… В попытке отвлечься она осмотрела
кабинет венгерского князя и окончательно убедилась: “Красный Лотос” стал
отражением его души и многовековой власти, источником, к которому стремятся и
которого боятся одновременно.
— Я не искал тебя, — прозвучал из красного полумрака его
будоражащий голос, вынуждая ее обернуться. Он стоял у барного шкафа в паре
шагов от массивного рабочего стола из красного дерева и, держа в руке графин,
наполнял бокалы из резного хрусталя янтарным виски. Явившись перед ней в своей
неизменной темно-алой рубашке, черных брюках и начищенной до блеска обуви,
Дезсо казался чересчур спокойным, а Карина лишь думала о том, что пары минут
для передышки ей вдруг стало мало.
— А я и не пряталась, — проговорила она нарочито равнодушно,
собравшись духом. От такой дешевой лжи на лице вампира проскользнула насмешка,
его хмуро сведенные брови над хищным носом снова слегка поднялись, а глубокая
морщина над переносицей чуть разгладилась.
— Уезжать на север к границе – это ты называешь “не
прятаться”? — спросил он, не скрывая презрения. — А что тогда по-твоему
“прятаться”?
— Тогда от тебя я бы и на Луну улетела, поверь, — поспешила
ответить она и тут же пожалела о сказанном. Глаза князя снова свирепо блеснули,
и хрустальный бокал в его руке разлетелся вдребезги. Дезсо мрачно усмехнулся,
залпом опустошил уцелевший бокал, стряхивая с ладони окропленные кровью
вперемешку с алкоголем осколки на пол. Женщина до боли закусила язык: она
совершенно терялась в его присутствии, хотя прекрасно осознавала, с какой
осторожностью нужно вести разговор.