— Мне нравится твой новый образ. Будоражит воображение, —
низкий голос окунул в соблазн, Дезсо окинул порочным взглядом ее плотно
затянутое в закрытое платье тело и слегка прищурился, обращая бронзовый взор на
женское лицо. Тайт молча переступила подъем на подиум и остановилась прямо
перед мужчиной, скрещивая руки под грудью.
— Мне уже не двадцать, Редей, на меня не действует такая
наглая лесть. Тем более, ты уже видел всё, что под этим платьем есть,
воображать больше нечего, — хладнокровно отозвалась женщина. Если князь
действительно считал, что смущением сможет одолеть ее уверенность, он глубоко
заблуждался. Бронзовые глаза Дезсо на мгновение обратились в алый, вампир с
каким-то предвкушением прошелся языком по собственным клыкам и ответил:
— О, детка, ты несколько заблуждаешься в пределах моей
фантазии. Но сама знаешь, я несколько старомоден, так что предпочитаю
реальность фантазиям. Пьянящую, страстную реальность с твоими стонами и криками
подо мной.
Внизу живота ядовитой змеей свернулся жаркий импульс, Карина
мысленно чертыхнулась. “Вампиры не краснеют”, попыталась убедить себя она.
Стараясь неслышно втянуть носом воздух, чтобы грудь не заходила ходуном, Тайт
прищурилась, а Редей забавлялся и ничуть этого не скрывал.
— И как это понимать? — прошипела она, ее голос был тихим,
чтобы не демонстрировать излишнее волнение, но полным угрозы. После многих лет
работы в “Нексусе” угрожать она научилась в любом состоянии, и пускай в
чувствительной области между ног ее настигла стимулирующая пульсация.
— Что именно, дорогая? Как понимать твои крики и стоны подо
мной? — он поднял разрезанную шрамом бровь, снова окружая ее своим
сверхъестественным вниманием. Когда-то князь говорил, что вампиры умеют
контролировать человеческое сердцебиение, заставляя кровь пульсируя,
концентрироваться в желаемой вампиру точке тела жертвы. И на мгновение Тайт
показалось, что именно это и проделывал Дезсо. Слишком остро она вдруг ощутила
прилив возбуждения осевший между ног. — Только скажи, моя девочка, я тебе напомню.
Она раздраженно фыркнула, ее собственные пальцы сильнее
сжали предплечья.
— Ты знаешь, о чем я, Редей, — все так же твердо говорила
она и переступила с ноги на ногу, взгляд князя скатился вниз по очертаниям
бедер к скрытых платьем коленям и бледным лодыжкам, обвитым лентами черных
туфель. Карина продолжила. — Слежка, приступы собственничества, рука Виктора
отдельно от Виктора в конце концов.