С лица вампира сошла искушающая улыбка, когда его немигающий
взор наконец оторвался от ее ног. Наверняка его не волновало, что каждый вампир
в зале слышал их разговор, напротив, он словно был готов перейти от разговоров
к делу, наплевав на приличия. Схватить ее за осветленные волосы, притянуть к
софе, заставив упереться ладонями в бархатную обивку, может быть встать на
четвереньки. Взять по-животному жадно, в спешке, выбив из нее долгожданный
оргазм. Тайт сглотнула, стараясь вернуть контроль над своим телом, это были
мечты или воспоминания? Дезсо потянулся к столику, снова поднял хрустальный
бокал и сделал крупный глоток. Внушительный кадык под бородой дернулся вверх,
вид открытого участка его груди каким-то дурманом влиял на нее.
— Тебя что-то удивляет? — спросил он, возвращая ее в
реальность.
— Меня? Абсолютно нет. Ты действительно отрубил Виктору руку
только за то, что он один раз коснулся меня? А что ты сделаешь с Даррелом,
князь? Я живу с ним почти шесть лет.
Их взгляды снова встретились, и Карина ощутила, как по телу
пробежала дрожь. Средневековые вампиры смотрели по-другому: без жеманства,
наигранного аристократизма, с холодной, непреклонной волей. Так, как смотрел на
нее Дезсо Редей. Глубоко и неотвратимо, с угрозой даже без слов.
— Не стоит об этом напоминать, дорогая, если не хочешь
узнать, как долго умирают дэвы, — ударил ее его тяжелый бас.
— Прошло восемь лет, Дезсо, а ты совсем не изменился, — тихо
произнесла Карина, опуская руки.
— Верно, я по-прежнему хочу тебя. И меня самого это
удивляет.
Буквально минуту назад он угрожал убийством Даррела, она
была обязана его ненавидеть, за все: за каждую ночь после побега из столицы, за
кошмарные сновидения и нескончаемый страх расплаты. Но вместо этого она снова
загорелась от одного признания. Новый спазм внизу живота показался ей настолько
сильным, что мышцы лона сократились в необходимости обхватить что-то мощное, большое,
твердое настолько, что на мимолетное мгновение становится немного больно, так
сильно он растянул бы ее изнутри. И вновь: мечты или воспоминания?
Карина облизнула пересохшие губы и сомкнула веки. От вида
княжеского лица, его бронзовых (уже почти алых глаз), которыми он буквально
считывал каждый порыв ее тела, магнетизм искушения подбирался все ближе. Острый
укол в клиторе заставил Тайт тихо выдохнуть и открыть глаза, когда послышался
треск дерева. Дезсо сжал ладонь на подлокотнике софы с такой силой, что лак
лопнул вместе с резным наконечником, ширинка его брюк бугрилась, и Карина
судорожно выдохнула, отступая на шаг.