Сильные руки подхватили ее под бедра, обнаженная спина
встретилась со слегка шершавой каменной поверхностью ближайшей стены. Он прибил
Карину к стене со своей неизменной сверхъестественной скоростью, легкий удар выбил
из Тайт остатки дыхания, но они разделили его на двоих. Под дрожащим светом
свечей в канделябрах над головой женщины, князь забрался под ее платье обеими
руками, он был нетерпелив, и эти голод и алчность до прикосновений возбуждали
ее еще сильнее. Его чуть шершавые ладони плотно прошлись по сводам упругих
бедер, сминая мягкую ткань на фарфоровой коже и задирая платье все выше и выше,
пока Тайт не ощутила прохладу окружавшего их воздуха чувствительной, внутренней
стороной разведенных в стороны ног. Путаясь пальцами в длинноватых волосах
Редея, она дышала все чаще, его жаждущие губы спустились ниже, бородой натирая
нежную кожу на шее к ключицам, он рычал, когда натыкался на ткань платья,
отрезающего доступ к нежному телу.
Пока его губы пленили ласками, руки творили совершенное
сумасшествие. Он сбил ее платье к талии, окончательно обнажив женщину ниже
пояса. Черное кружево белья ощущалось никчемной преградой, как и его
встопорщенные брюки, до неприличия натянутые в районе ширинки. Мужчина схватил
ее ягодицы с такой силой, что на мгновение ей послышалось, как треснула кожа,
но на самом деле это был звук трения – его брюк об ее разгоряченные половые
губы под уже влажным бельевым кружевом. Сильные пальцы поймали тонкую полоску
промокшего белья, Дезсо низко простонал, как бы невзначай коснувшись тугого
колечка ее ануса, и вернулся за поцелуем, глубоко толкаясь в ее рот языком и
одновременно средним пальцем проникая в до невыносимости мокрое лоно. Он
удерживал Карину на весу одной рукой, присоединяя к среднему пальцу второй,
растягивая взбудораженные мышцы пульсирующего влагалища. Тихий металлический
звук — Редей расстегнул пряжку ремня — едва заметное движение внизу, пока его
язык ласкает ее все глубже в уста, клыками подкусывая губы, и она призывно
стонет, когда ощущает крупную головку члена у своего растянутого пальцами
входа. Они издают жадные стоны друг в друга, когда он подцепляет налитой кровью
рельефной эрекцией, облаченной в бархатистую, тонкую кожу, ее мягкие границы.
Дезсо не входит, он напротив освобождает ее от своих пальцев, как бы примеряясь
лишь для того, чтобы играючи потянуть стенки и скользнуть по влаге выше к
наэлектризованному возбуждением клитору.