— Ни один вампир не переступал порог моего дома, и я хотела,
чтобы так оно и оставалось, — произнесла Илона твердо, на что Тайт упрямо сжала
губы. — Но, черти асуровы[1], для
тебя я сделаю исключение. И ты мне объяснишь, что с тобой случилось. Ты что,
ушла от этого своего дэва и решила пойти во все тяжкие?
— Нет, мы переезжаем с Даррелом в столицу, — максимально
непринужденно ответили ей, и Альбеску молча освободила проход, захлопывая дверь
сразу же после того, как с перестуком каблуков гостья прошла в толком не
проветренный после вчерашней вечеринки лофт.
— Кажется, мне нужна водка, — декларировала Илона и
растянулась в широкой улыбке, когда Тайт молча подняла руку с брендированным
пакетом известной алкогольной сети. — В таком случае, добро пожаловать в Новый
Вавилон!
Город изменился, но его мрак остался прежним — непрозрачным
и густым. Пройдя несколько кварталов до Серого проспекта, она не могла не
заметить, как сильно искажали солнечный свет клубящиеся искусственные облака.
Только в этом районе — близ правительственной “Белой Башни” — она могла выходить
на улицы днем, не опасаясь разоблачения. По мостовой, вымощенной черным камнем,
громко стучали её каблуки, смешиваясь с гулом шагов встречных прохожих, каждый
из которых по негласной местной традиции норовил взглядом залезть под кожу. Их
внимание – паутина, к которой не каждый смертный окажется готов. Бессмертных на
Сером проспекте было заметно больше, каждый сверхъестественный взор заставлял
ощущать, как сердце бьется быстрее, а вены на шее пульсируют, будто в них течет
не кровь, а раскаленная лава. Дэвы не вызывали подобной реакции, они манили
иначе: окутывали иллюзорной дымкой благости, невинного, но едкого влечения. А
по сути отличались от людей даже больше, чем вампиры.
Холодная дрожь пробежала по ее спине, но Карина Тайт упрямо
шла вперед, стараясь не обращать внимание на ощущения, она смотрела лишь на
многометровые силуэты небоскребов, изрезавших городской горизонт. Она знала
наверняка — в Новом Вавилоне ждет опасность, но она была готова к ней. Над
головой, лавируя между пиками монолитных многоэтажек, пролетали аэроавто,
смешиваясь в единые сияющие магистрали, дорожными венами окутавшие весь город.
Прозрачные витрины магазинов завлекали рекламной голографией, открытые
ресторанные веранды полнились посетителями — как раз смертными в основном. На уличных
стенах – блики граффити, а в воздухе витает электрическая атмосфера: днем это
свобода и угроза ночью.