Едва Люба услышала о Лене, то вновь почувствовала тягучую серую тоску, поднимающуюся из глубины живота и подступающую к горлу. Разговоры о сестре при посторонних на переулке Солнечном № 27 обыкновенно не поднимались.
Остальные гости не замечали перешёптываний между подростком и Таисией Фёдоровной. Дискуссия про невоспитанную, гулящую, ленивую молодёжь была настолько животрепещущей, что, втянувшись, старушки и Александра Григорьевна не могли остановиться.
— Первостепенная задача матери, — шумела одна из женщин, — чтоб дочь не скурвилась, родителей не опозорила! А современные мамки что?! Куда смотрят?
— Сами курицы по молодости были и дочек растят ленивых, бестолковых! Вон, моя соседка тому пример! Одна прожила, всё пила да плясала, дочку нагуляла. Девка выросла, о будущем не думает, учиться не хочет. Только о плясках мысли! Таскается с парнями, потом забеременеет, как мамка, от кого попало!
— А мужикам дети не нужны! Только нам, матерям, — горько вздохнула Анастасия Петровна. — Мужичьё что? Отлюбился и пошёл своей дорогой. Хозяйство да воспитание отпрысков — на женщине!
— Помни, деточка! — обратилась Зинаида Александровна к школьнице, свернувшейся калачиком на коленках бабы Таси. — Женщина должна всё по дому уметь! Хозяйкой, здоровьем сильной. Работать, чтоб семью обеспечить: себя да детей, а то и мужа!
— Мужчина неработающую жену попрекнёт куском хлеба, — произнесла Акулина Никитична. — Я жизнь прожила и не такое видела!
— Дочери обо всём этом долдоню, — вставила хозяйка. — Учись, дабы потом куском хлеба себя и внуков обеспечить могла. На мужа надеяться — гиблое дело! Он сегодня с тобой, а завтра с другой. И голову береги, спину закрывай. Ходит молодежь по холоду: капронки, юбочка… Тряпочка, а не юбочка! Куртка едва почки прикрывает!
— А потом лежат в дурке, молодые, с болями! — поддержала маму Зинаида Александровна. — Половина дурдома с менингитом. Вот, Шурочка, хороших, заботливых матерей, как ты — единицы! Воспитываешь дочку всем нам на радость: порядочную, невинную и умненькую!
— А красавица-то какая! — цокнула языком сидящая возле матери старушка, и все остальные следом заохали да заахали, восхищаясь молодостью и внешними данными пятнадцатилетней девочки.
«Эх, если б мнение бабушек разделяли одноклассники! Да и другие ребята, — загрустила десятиклассница. — А то только знакомые старушки и хвалят! Зачем мне их слова? От них легче не становится».