Растерялась от неожиданно теплого тона, которым он задал вопрос и, тщательно пряча от него глаза, потому что стало невыносимо неловко от того, что я фактически обнимаю полуобнаженного мужчину, коротко ответила:
— В Минск.
— Значит, нам по пути.
Пожала плечами. Не стала говорить ему, что не собираюсь ждать, пока он окрепнет настолько, чтобы смог идти. Даже если он решит доехать на экипаже, ему еще нужно добраться до тракта, но явно не в теперешнем состоянии. Больше он ничего не спрашивал, а я не собиралась рассказывать о причинах, побудивших меня путешествовать одной по лесу. Он тоже не особо распространялся о себе.
Сделав перевязку, снова надела на него рубашку и помогла удобнее лечь на подушках. А сама, не раздеваясь, устроилась у него в ногах. Я уже начала привыкать спать в одежде. Безумно хотелось наконец расслабиться и почувствовать, что тело не сковано узкой тканью и корсетом под блузкой, но все, что я могла себе сейчас позволить — это расстегнуть одну пуговицу на юбке, чтобы она не так давила на талию, и украдкой расслабить завязки корсета под блузкой.
— Что вы делаете? — спросил Алексей, видя, как я пытаюсь найти самое удобное положение из возможных.
— По-моему, это очевидно: ложусь спать.
— Идите ко мне, я не кусаюсь и трогать вас не собираюсь.
Я промолчала. Он полежал еще несколько минут в тишине.
— Августа, это выглядит нелепо! Лягте нормально, — не выдержал он.
— Какая разница, как это выглядит? Меня все равно никто здесь не видит, — проворчала я, ведь уже начинала дремать, а он помешал.
— Вас вижу я, — возразил Алексей.
— Ну, это легко исправить, — немного привстала, задула свечу, которая стояла на тумбе в ногах кровати и снова улеглась клубочком, чуть касаясь его ног поверх одеяла.
В полной темноте спальни послышался его смех, а потом — сразу стон. Через минуту стало совсем тихо. А я почти сразу провалилась в сон.
***
Следующий день прошел почти так же спокойно, как предыдущий. Я хотела покормить Алексея, но в этот раз он отказался есть в кровати, а с моей помощью добравшись до кухни, позавтракал за столом. Разумеется, кухней это помещение называлось условно. Ведь при надобности оно становилось столовой, гостиной, а сейчас служило хозяину и спальней.
К счастью, ели в молчании. Старик еще на рассвете взял лошадь и уехал на обход, а раненый все силы тратил на то, чтобы держать ложку в руках. После еды помогла ему сходить во двор, а потом, устроив его удобнее на кровати, снова ушла на целый день в лес с лукошком.