А если запрусь? Рома засядет под дверью, будет требовать
открыть, а то и вовсе вызовет слесаря, чтобы тот вскрыл замки. С
него станется. При всех его недостатках муж у меня отчаянно
настойчивый. Ведь когда мы познакомились, не собиралась с ним
встречаться, но он поборол меня своим чувством. Как жаль, что я не
слушала интуицию и поддалась Роме. И вот что вышло. Восемь лет как
в трубу. Публичное унижение. Невозможность иметь детей. И
совершенное непонимание, как жить дальше.
Впервые в жизни жалею, что у меня нет подруг. Сейчас бы самое
время устроиться у кого-нибудь на кухне с чашкой чая и поныть за
жизнь.
- Рузанна! – Роман всё-таки меня настигает. – Вернись, нам надо
поговорить.
Он недоволен. Ох, я вижу это по его лицу. Губы поджаты, еле
сдерживается, чтобы не повысить голос. Светофор на перекрёстке
мигает жёлтым. Световое пятно отражается от тонированной двери
ресторана, которая то и дело открывается, проглатывая новых
посетителей. Счастливых, весёлых, расслабленных. Конечно, их-то
жизнь не рухнула, в отличие от моей.
Хотя моя рухнула гораздо раньше. В одну туманную ноябрьскую
ночь. Разом… Надежды, мечты, любовь, будущее, я всего лишилась. И
себя самой, как оказалось, тоже.
Обхватываю себя руками, потому что выскочила в одном платье, и
порыв холодного ветра за долю секунды проникает под тонкую
ткань.
С меня хватит. Порядком устала изображать, что у нас всё
отлично, тогда как не черта не отлично. Гнев и обида с новой силой
захлёстывают меня.
- Поговорить, Ром? О чём поговорить-то? Разве что о разводе. Или
о твоём счастливом отцовстве? Кстати, поздравляю. Но ты как-то не
особо рад.
- Руза, не ёрничай.
Он пытается схватит меня за руку, но я отшатываюсь.
- Не трогай меня. Даже не прикасайся! – кричу.
- Спокойно, милая, у тебя истерика.
Он оглядывается по сторонам, как бы извиняясь перед прохожими за
моё поведение.
- Я тебе не милая!
- Тихо. Не устраивай сцен.
- Одной больше, одной меньше! По-моему, начало спектакля,
которое твои бабы провернули в ресторане, было шедевральным.
Рома делает шаг ко мне, но я отскакиваю почти на проезжую часть.
От падения с поребрика меня спасает чья-то горячая ладонь на
лопатках. Вздрагиваю от внезапного контакта, дёргаюсь вправо, но
пальцы перемещаются на моё плечо и держат крепко.
Взгляд утыкается в мужской рот, который что-то говорит.