- Мордехай Моисеевич, прошу вас, надо
сделать из этого чучела человека.
- И как всегда, вы, Артур, спешите и
у вас нету времени на поговорить…
Артузов пожимает плечами, а я
понимаю, что репутацию Христиановича необходимо спасать. Лицо
куафериста отражает вселенскую скорбь. Я быстро состраиваю такую же
физиогномию, дабы видом своим не приводить нашего выдающего
специалиста в расстройство. А то все эти великие мастера – тонкие и
эмоционально нестабильные творческие личности.
- Скажите мне, уважаемый, а разве вы
не моэль? Если бы у вас на вывеске были иголки с нитками, так я
понял бы, что тут что-то шьют, если бы ножницы и расческа, то тут
стригут волосы и на голове, а если просто ножницы, то остаётся
только один вариант!
- Юноша, поживите с мое, и вы
увидите, что не важно, чего нарисовано на вывеске. Главное, что она
есть!
- Что, таки сэкономили? За расческу
надо было доплачивать?
- Эту вывеску я рисовал вот этими
руками, которыми сейчас буду разбираться с вашими жесткими
волосами. Б-же мой, это же сущее наказание, а не волосы! Моя
Сарочка из таких вот волос делает щётки для вычёсывания собак! Как
вы общаетесь с барышнями? Вы же их царапаете!
За всеми этими причитаниями меня
усаживают в кресло и покрывают белой простыней. Парикмахер при этом
радостно улыбается. Затурканный Артузов ему не собеседник, а тут
есть на ком поупражняться, так отчего же нет? Руки мастера порхают
у моего лица. Потом он исчезает, кажется, что его нет, только
щелканье ножниц, короткие, выверенные движения рук, артистические
взмахи расчески. Н-да уж… следить за настоящим мастером своего дела
– это своеобразное удовольствие.
Преображенный до узнаваемости,
удовлетворенный легкой интеллектуальной пикировкой с Мастером
куафюра, подталкиваемый в спину чуть-чуть отошедшим от тяжких дум
Артузовым я наконец-то выбрался в дальнейшее плаванье по местам,
где надо тратить деньги. Вторым пунктом стало посещение ресторана.
Прага любезно открыла свои двери, швейцар, узнавший, видимо,
Артура, чуть скривился, глядя на мой прикид, он в целом был целым,
но далеко не парадным, но почему-то мой шеф решил, что лучше поесть
до покупки костюма, а вдруг я оный соусом заляпаю? Нехорошо!
Отъевшись в своё удовольствие (а вкусно поесть я уже забыл, когда
это было: в Гишпании было не до еды, а по приезду сразу стало не до
еды. Отдав гурманству своё, мы вышли из обжираловки, и отправились
прямиком в Мюр и Мерлиз, простите, он же ЦУМ, но многие москвичи
всё ещё называют его по старинке. Там мой Вергилий потащился
куда-то вглубь местных закромов, пока не нашёл маленькую коморку с
сухонькой старушкой.