— Корб, вон отсюда! — аристократ
обернулся на любознательного проныру, который не спешил покидать
чердак. Испуганный злым нагоняем, съёмщик проворно закрыл за собой
дверь, но ключами не гремел, отчётливо понимая, запирать хозяина —
себе дороже.
Едва шаги стихли внизу лестницы,
мужчина перехватил удобнее трость и протянув её вперёд, поддел
тряпку и стянул её с лица жертвы. И вместе с тем пригрозил:
— Будешь кричать, к шишке на затылке
добавится ещё кровоподтёк у виска.
— Простите меня, я не виновата. Я ни
в чём не виновата, пожалуйста… — взмолилась цыганка. — Я лишь
видела его мельком, где он не знаю, куда его увезли тоже. Я лишь
посредница, пожалуйста!
— О чем ты толкуешь? — аристократ
хищно оскалился, скрипя подошвами кожаной обуви по влажному
полу.
— Мальчик, малютка, вы же его ищете,
так?
— Может быть и так, — неопределённо
ответил незнакомец. Он не спешил раскрывать своего интереса, дабы
не поставить себя в невыгодную переговорную позицию.
— Аза, она должна знать, куда его
увезли, а я совсем в этом ничего не смыслю, сэр!
— Не кричи!
Мужчина замахнулся тростью — девица
отпрянула назад, отчаянно шепча:
— Простите, сэр, я глупая, ничего не
знаю, умею только карманы обчищать, за этим меня и держат на первых
ролях.
— Твоя приятельница нам уже ничего
не расскажет, — опустив руку, признался аристократ, — а тебе я
советую сейчас же поумнеть. Иначе ты очень скоро к ней
присоединишься.
— Я знаю, знаю!.. — воскликнула
шёпотом цыганка. — Есть ещё одна, кто может рассказать. Она приняла
малыша. Она может…
— И как её звать?
— Фи… — девица начала припоминать,
сморщив лоб. — Фи…
— Фидения мертва.
Немой ужас отразился на лице жертвы,
едва она поняла, что не представляет для человека, довлеющего над
ней, подобно плахе, совершенно никакой ценности, чтобы выторговать
жизнь. Её жизнь, которую она хотела прожить, как прежде, вместе со
своим табором и возлюбленным, который ждал её возвращения. Но
теперь всё тщетно, теперь она скоро присоединится к Азе. Вот только
одна мысль вырвалась против воли:
— А откуда вы знаете имя
кормилицы?
Хлёсткий удар по щеке вызвал тупую
боль.
— Вопросы здесь задаю я, —
аристократ показал цыганке её подлинное место. — Что ты помнишь о
том дне, рассказывай всё! И, быть может, я тебя пощажу в этот раз,
отпущу назад, но только если ты докажешь, что можешь быть
полезна.