— Что ты делаешь?
Теперь уже я не ответила, приладила
к себе малыша и с превеликим удовольствием откинулась на спинку
кресла. Каменная боль и зуд стали понемногу отступать, а
Максимилиан закрыл глаза и молча кушал, двигая своими крохотными
пальчиками. Улыбнулась ему и тотчас услышала тихое:
— Быть не может...
Открыла глаза и назидательно
приказала мужу:
— Нельзя беспокоить мать во время
кормления, ребёнок почувствует настроение и будет капризничать, не
говоря уже об остальном.
Супруг умолк — мне на радость, и я
совсем о нем забыла, через некоторое время переложила малютку на
другую руку и шире улыбнулась ему. Кушал Максим хорошо. Не то
что…
Слёзы чуть не навернулись на глаза.
Нет, нельзя сейчас думать о прошлом. Шмыгнула носом и утёрла
выступившую влагу в уголках глаз.
— Зачем ты сбежала? — Саймон не
выдержал и спросил с нажимом. — Его уже нет. Тогда к кому ты
планировала направиться с ребёнком на руках, м? Или ты просто
хотела умереть в трущобах?
Моргнула один раз, другой, прогоняя
навязчивые картинки всплывшие перед глазами после его слов.
— Не знаю, — всё что могла ему
сказать в данных обстоятельствах.
Да уж, ситуация. Врать я не любила,
но и сказать правду тоже не могла. Он и без того счёл меня
безумной. Начну ему объяснять, точно запрёт где-нибудь и к
Максимилиану больше не подпустит.
— Я же всё равно узнаю, — пригрозил
муж. Мне лишь оставалось не реагировать на его провокации и
надеяться, что Сесилия в прошлом не напортачила ещё больше, чем я
успела узнать.
Так и начался первый день моего
прибытия в этот мир. Жаль только, я не сразу смирилась с этим и
совершила непозволительную ошибку, о которой долгое время сожалела
и расплачивалась.
Эх, Сесилия. Что же ты
натворила…
Два дня спустя
— Госпожа, госпожа! — Служанка
семенила позади. Я взяла с собой в загородное поместье молоденькую
сердобольную горничную по имени Ниа. Она была единственной, кто вел
себя по отношению ко мне подобающе. Остальные же предпочитали
игнорировать или еще хуже «гадить». Якобы нечаянно вылитый на
колени чай c молоком — такие мелочи в сравнению с тем, что в
коридоре меня могли толкнуть или вовсе накричать.
Незавидное положение, в котором я
очутилась по пробуждении, поначалу сильно возмущало, но на
следующий день хозяин вернулся после однодневного отсутствия, и
слуги стали как шёлковые.