Кивнув с поистине королевским
достоинством, аристократ выхватил салфетку и промокнул губы.
— Цыплёнок суховат. Скажи кухарке,
чтобы в следующий раз добавляла меньше приправы, но больше
сливочного масла.
— Я ей передам, сэр, — дворецкий
вышел вперед, чтобы отодвинуть стул. — Могу ли я осмелиться,
предложить вам ночной горшок, или вы хотите пройти в гостиную и
выпить разбавленного бренди?
— Мой разум должен быть в чистоте, —
загадал задачку аристократ. — Я генеалог Его Величества. От одного
моего росчерка пера с политической карты могут пропасть целые
династии. Но несмотря на то, я с достоинством исполняю свой долг,
изучаю и составляю родословные всех ветвей королевской семьи.
Устанавливаю родственные связи с именитыми прародителями, веду
картотеку. Неужели ты забыл об этом?
— Если позволите, — слуга чопорно
заметил, — вчера вы отчитали меня за то, что я согласно этикету не
предложил вам бокал бренди.
— То было вчера, — не согласился
хозяин, смерив спесивого дворецкого уничижительным взглядом, — а
сегодня я должен быть готов к любому сценарию. Неровен час, король
вызовет меня к себе в Лондон, чтобы я мог отчитаться о положении
дел в Норидже.
— Об этом, сэр, — дворецкий по имени
Генри понизил голос. — Только что прибыл тот самый джентльмен с
гэльским акцентом и он хочет вас видеть.
— Из него такой же джентльмен, как
из меня куртизанка.
Смерив господина оценивающим
взглядом, Генри и в самом деле пришёл к выводу, что аналогия была
выбрана удачно. Ибо заносчивый спесивый характер нового владельца
Гроунвер-сквер за один лишь год набил оскомину и вызывал желудочное
недомогание у всех слуг поголовно.
— Так почему же ты молчал столько
времени? — возмутился господин, поднимаясь из-за стола. — Я приму
его в нижней гостиной. И никакого бренди, слишком много чести для
мелкой уличной сошки.
— Да, сэр.
Старший слуга охотно ретировался,
чтобы исполнить свои прямые обязанности, перепоручив прочие заботы
господина дежурящему в коридоре лакею. Попутно распорядившись,
закрыть наконец створки окна балкона, когда надменный ханжа покинет
столовую. Трое из его подчинённых уже слегли с воспалением лёгких,
а этому хоть бы хны. Сидит себе, смотрит в тёмное небо, звёзд не
видать, погода лютует, а он молча ест, словно клюёт по зёрнышку,
медленно пережёвывая каждый кусочек.