Мои мысли были прерваны тихой
просьбой Саймона:
— Выходите, вам ничто не
угрожает.
— Они ушли? — тонкий девичий голосок
дрожал от страха. — Те злые люди ушли?
— Какие люди? — тихонько спросил
герцог. Впервые слышала в его голосе тёплую интонацию. — Сюда
кто-то приходил?
— Да, мама приказала нам… спрятаться,
— прерывисто отвечала девочка, — когда она увидела кого-то в окно.
А сама заперла дверь… Там, после было много шума…
— Когда это было?
— Пять минут назад всё затихло, но я
побоялась выходить…
Тотчас снова послышался детский
плач…
— Ш-ш-ш…
— Вылезайте, я вас не трону, а
помогу, — увещевал герцог. — Ваша мама работала на меня, я, герцог
Линдерброс, не желаю вам зла.
Наконец осмелившись заглянуть в
комнату, я поднялась на ноги и зашла внутрь, чтобы помочь мужу.
Небольшая продолговатая комната была разделена на две зоны висящим
на бельевой верёвке плотным ковром. Две узкие кровати, одна люлька,
деревянный стол — грубая работа, сбит из досок разной величины. И,
конечно, шкаф. Было не сложно догадаться, Саймон расправил кровать,
снял Фидению и уложил её, чтобы накрыть её тело покрывалом. Слёзы
показались в уголках глаз, но я не раскисала. Во всяком случае, я
совсем её не помнила. И воспоминания не подумали появляться.
Герцог стоял рядом с двустворчатым
шкафом.
— Как вас зовут? — спросила я.
— Тётя Сесилия? — девочка меня
узнала. Вот и хорошо. Открыла дверцы и обняла этих двоих, чувствуя
невероятное облегчение и горечь утраты. Девочка захныкала. Она
держала на руках годовалого малыша, укутанного в простыню. Один
краткий взгляд в его сторону ошеломил меня до онемения.
— Мама, они... они похитили моего
брата. А он, он остался. Она всё сделала, как вы велели…
Позади послышался громкий вздох.
— Томас? — неуверенно спросил
муж.
Я взяла в руки малютку — вылитого
Максимилиана, но испачканного в саже и черноволосого, и обернулась
к супругу.
Крик на улице и странные шорохи
заставили нас обоих вздрогнуть.
— Не здесь, вначале вернёмся и после
поговорим.
— Тётя? — высокая худая девочка
хлопнула карими глазами. — А где мама?
— О-она уехала, — соврала я.
— Да? А скоро приедет? — спросила
она.
— Она напишет письмо, обязательно. А
пока надо уйти отсюда, чтобы те плохие люди не вернулись.
И снова шорохи под окном натянули
нервы с состояние тугого узла.
— В поместье нельзя, — я посмотрела
на Саймона, — там Ниа и другие шпионы, которые могут доложить.