— Почему он это сделал? — не отступала я. — Вот в чём основной
вопрос.
— Ваш отец верой и правдой служил династии Стюартов, а герцог
Норфолкский, ходят слухи, поддерживает Марию.
— Марию?
Я широко раскрыла глаза. Вообще ничего из этого не помню и не
читала.
— Дочь Якова II. Она ярая протестантка и, честно признаюсь, мне
страшно вам рассказывать об этом.
Ага. Поняла, место и время неподходящие. Но кое-что
вырисовывалось в моём сознании. Герцога, судя по всему, наказали
браком со мной. Иначе даже сложно представить себе, как можно
выдать замуж простолюдинку за герцога, особенно, если вторая
сторона против этого. Наверняка на брачной церемонии Саймон испытал
дикое унижение. Поэтому его линия поведения ко мне понятна. Вот
только это его совершенно не оправдывает. Я — мать его ребёнка. Во
всяком случае, Сесилия была таковой. Так откуда столько
ненависти?
— Давай пройдёмся. — Я ускорила шаг и отошла к обочине, чтобы
опередить карету. — Погода шепчет, не жарко, но и не холодно.
— Госпожа, скоро, когда мы приблизимся к побережью, с моря
налетит сильный ветер, вам бы спрятаться в карете, пока вы не
простыли.
— Чепуха, буду мало двигаться, точно простыну от малейшего
сквозняка. Движение — это жизнь.
— Красивое изречение.
Ниа наконец улыбнулась и поддалась моим уговорам, выпрямила
спину и ускорила шаг. И ничто сейчас было неважно. Только мы
вдвоём, идущие впереди кареты, и шелестящее поле дудника по обе
стороны дороги. Вот бы не было всех этих сложностей: перевороты,
интриги, убийства, месть. Сразу жить стало бы легче. Всем. Ну, или
почти всем… А тем, кому не легче, пусть пеняет только на себя.
Одно я не учла, когда предпочла сидению в карете пешую прогулку.
Физические упражнения разгоняют аппетит. Вот только по прибытию,
согласно этикету, нужно было вначале переодеться, а ещё Максим
снова проголодался, едва я сменила ему пелёнки. Поэтому в итоге мой
желудок прилип к позвонкам, когда я закончила сборы и вышла в
столовую.
Странность номер вторая, герцог давно прибыл в поместье, потому
что ехал на лошади, ускакав вперёд, но к обеду он так и не вышел.
Заперся в кабинете и просил слуг его не беспокоить.
Ещё одним неприятным для меня открытием был тот факт, что
скандалистка, которой я пригрозила в первый же день, оказалась моей
свекровью. Она сидела во главе стола и сверлила меня убийственным
взглядом, пока нам не подали еду.