— Е2-Е4? — пошутила я, чтобы разрядить обстановку.
Не удалось.
— Первый ход для детского мата? — понял меня, как оказалось,
игрок. — Это тут при чём?
— При том, что я чувствую себя пешкой, — парировала, не глядя. —
Сколько ещё меня будут унижать непонятно за что? Что я вам сделала
такое, чтобы поступать так со мной?
— О, теперь давим на жалость? — герцог усмехнулся. — Это мы уже
проходили.
— А ты всегда о себе в третьем лице говоришь? — уколола я.
— Иногда бывает.
Он лишь отмахнулся.
— Мне нужны личные средства.
— Зачем? — упирался несговорчивый поставщик. Буду считать его
таковым, чтобы легче было дожимать.
— М-м? — сделала вид, что раздумываю. — Мне перечислить все
женские штучки или пожалеть твои уши? Косметика, элементы туалета…
— начала было я.
Но он продолжил вместо меня:
— А так же подарки прислугам, чтобы они были к тебе более
лояльны, не так ли? Хотя правильнее сказать взятки, я прав?
— И это тоже проходили?
— Как я вижу, ты решила поиграть со мной в игру, здесь помню —
здесь не помню?
— А что если так и есть? После лихорадки у меня есть некоторые
проблемы с памятью.
— Кто он?
— Кто? — удивилась я.
Прямой острый взгляд герцога пугал до дрожи в поджилках, но я
выдержала это испытание и не дрогнула.
— Ты знаешь, о ком я.
— Вот и нет.
Герцог устало выдохнул и отвернулся.
— Одна брачная ночь, одна, необходимая для выполнения сделки, и
ты задрала нос, будто герцогиня?
— Не понимаю, о чём это ты?
А перед глазами проплыла череда образов, вгоняющих в краску.
— Не знаю, в какую игру ты со мной играешь и на чьей стороне, но
я это непременно выясню! А теперь вон! Вон из моего кабинета!
Он указал на дверь и воззрился на меня так, будто сделает что-то
очень плохое, если я ослушаюсь.
— Но как же няня, как же дети? — прибегла я к последним
аргументам. Уж если ненависть ко мне столь велика, детей-то он
любит? Или в нём совсем ничего человеческого не осталось?
Оказалось, было хоть что-то. Но немного.
— Если успеют до них добраться вперёд остальных, то их привезут
мои офицеры. Весть отправлена в город. А тебе положено терпеливо
ждать и кормить Максимилиана, если уж ты решила сама этим
заниматься.
Глянув на часы, он ещё больше меня удивил:
— Ему осталось спать час без четверти, а затем он проснётся
голодным.
— Знаю, — ворчливо ответила я. Вместе с тем исполнила волю
муженька, избавила его от столь ненавистного ему общества. И только
одна мысль прочно засела в голове. Кто же это стучит ему с таким
рвением, раз он знает весь распорядок дня ребёнка и график
кормления, м?