Всё надоело. Приелось. Я перепробовал всё, что мог в этой жизни. Единственное, что по прежнему захватывало дух – скорость. Поэтому свой мотоцикл я любил, как детище. Которым он, по сути, и являлся, потому что я собрал его, можно сказать с нуля. Так родилась Астарта.
И Снежинка, эта маленькая бестия, такая же, - как глоток свежего воздуха. С ней я вновь чувствую себя живым. Чувствую, как что-то давит в груди, от чего дышать становится тяжелее. А в штанах – теснее.
Первое, что я почувствовал при встрече с ней – злость. Поначалу не понял, что происходит. А потом как понял! И меня как проняло! Это чувство… Будто сердце тарахтит о грудную клетку, как двигатель Астарты, после того, как повернули ключ зажигания.
И я подсел на эти эмоции, появляющиеся только рядом с ней, как на долбанный наркотик. Сам перестал замечать, что ищу её глазами в толпе. Ищу встречи с ней.
В общем, штырило меня не по-детски.
Ох, как же порой хотелось заткнуть ей рот поцелуем, чтобы прервать поток бесполезной и злой иронии. Почувствовать, что станет со мной, если я не просто прикоснусь к ней, как недавно в столовке, когда меня прошибло всего, и я едва сдержался, чтобы не распластать девчонку прямо там, на столе. На глазах у всех.
И, черт его дери, как же ломало от соблазна. Но я держался. До сегодняшнего дня.
Она была так близко. Очень близко. Если бы не куча глаз, следящих за каждым нашим движением. За каждым словом, я бы…
Рука сама собой потянулась снять напряжение.
Упёршись свободной рукой в стенку, представлял её. Представлял то, что хотел с ней сделать. Понимая, что если в скором времени не уложу девчонку в свою постель, то чокнусь.
6. Глава 5
Время окончания последней пары я ждала, словно судного дня, пребывая в холодном поту. Даже вернулась дурацкая привычка грызть ногти от волнения. Сердце неистово стучало, как сумасшедшее, а внутри всё трусливо сжималось.
- Снежина, ты что, домой не торопишься, что ли? – поправил очки Павел Сергеевич, заметив, что я осталась одна в аудитории. – Если нет, то может, поможешь мне разобрать ваши модульные работы?
Я даже выдохнула от облегчения, усердно закивав, и резвой козочкой спустилась вниз к кафедре, от чего заработала удивленный взгляд серых глаз преподавателя.
Я помогу ему, а он мне. Отлично!
Работая в кабинете профессора по мировой истории, я даже не заметила, как наступил вечер, а альма-матер опустела. Не зря говорят, что если нужно отвлечься от навязчивых мыслей, нужно занять себя работой. Помогло.