Отвлекшись от собственных мыслей, я все же погрузилась в
книгу.
Смотрины не удались. Об этом я узнала на следующий день, от
Мари. Отец, недовольный тем, что я не приглянулась ни одному из
женихов, с самого утра ушел порталом в императорский дворец.
Предварительно он довольно раздраженно сообщил всему семейству,
кроме меня, пропустившей завтрак, что намерен довольно серьезно
поговорить с императором. Раньше он считал, что будет лучше
представить меня ко двору через месяц-полтора, уже под руку с
женихом. Но теперь, когда увидел, как я веду себя за столом,
передумал. И собрался устроить мое появление при дворе уже через
несколько дней.
- Мы тянем время. От нее так последние женихи разбегутся, -
выдал он и активировал портальное кольцо.
Меня подобное отношение довольно сильно задело. То есть плевать
на меня, на мои чувства, мысли, желания, вкусы, в конце концов?
Главное – что я не приглянулась женихам?! А как же обратное?! Или
никто не собирался думать обо мне?!
Естественно, я ничего не сказала Мари. Не поймет. Еще и
родителям доложит. Однако выводы для себя сделала.
И стала ждать будущего появления при дворе. У меня были
определенные планы. И я намеревалась как можно скорей воплотить их
в жизнь. Дальнейшее существование в золотой клетке меня ничуть не
устраивала.
Поэтому я не сопротивлялась ни очередному появлению в доме
столичной портнихи, ни примеркам, ни новому платью. Я была покорной
и тихой. Настолько покорной и тихой, что отец начал с подозрением
коситься в мою сторону.
Через десять дней после дурацких смотрин все было готово для
моего появления при дворе.
К назначенному времени мать под руку со мной спустилась в холл.
Мы обе были одеты в пышные платья. Она – в синее, я – в
нежно-желтое красовались золотыми гарнитурами, обе были накрашены,
с прическами по последней моде.
Посмотрев на себя в зеркало перед уходом, я увидела там куклу,
дорогую фарфоровую куклу, которую раз в год достают с полки, из-под
стекла, чтобы вытереть пыль, а затем снова ставят назад.
Это сравнение мне не понравилось. И спускалась я по ступенькам
лестницы в не самом хорошем расположении духа.
Отец, наряженный в коричневый костюм и черные туфли, уже ждал
нас возле входной двери.
Так как это был мой первый выход в свет, то нам следовало
появиться перед дворцом в карете. А потом уже, когда местная
аристократия узнает меня в лицо, можно было путешествовать
исключительно порталами.