- …
И я точно знаю, что одним из тех, кто ее ограбил, был
Гест!
-
Продолжай, - уронил Геллир.
-
Они убили всех. Кроме одной девчонки, которая так перепугалась, что
у нее отнялся язык.
-
Так бывает, – признал ярл. – Но это не страшно. Немую можно продать
дороже. Я знавал тех, кто вырезал у трэлей языки, чтобы не болтали
лишнего.
- Ее
не продали и не убили тогда, - сказал Сергей. – Она спряталась и ее
не нашли. Она подросла и пришла со мной в Заугло.
- …
И ее убил хирман Тови Торвисона, - подхватил Геллир. – И за это
Вандиль скостил тебе часть верегельда.
-
Да, - подтвердил Сергей. – Но Вандиль не знал, что копье это было
брошено не в нее, а в меня. Девушка прикрыла меня собой.
-
Достойный поступок, - одобрил ярл. – Удивительный для
рабыни.
-
Да. Но так же удивительно, что незадолго до этого она снова
заговорила. Когда увидела Геста. Она узнала его! И при свидетелях
объявила, что он убил ее родню.
- И
что с того? – пожал плечами Геллир. – И из тех, кто мог бы сказать
такое мне можно выстроить колонну в четверть мили
длиной.
- Не
сомневаюсь в твоей доблести, Геллир-ярл… - Сергей сделал паузу: - И
сколько в этой шеренге данников нашего князя, чьи дома ты разорил
втайне от него?
Доброжелательное выражение вмиг слетело с
бородатой физиономии ярла:
-
Повтори то, что сказал.
- Я
всего лишь спросил, - Сергей постарался, чтобы голос его звучал как
можно невиннее. – И спросил потому, что вырезанный Гестом и другими
разбойниками род был как раз из данников Стемида. Нет, нет,
благородный ярл! Я не говорю, что разбой учинен с твоего ведома! –
Сергей поднял обе руки, будто защищаясь. Как будто поднятые ладони
могли защитить его от гнева Геллира Свирепого. Да и ничто не
защитило бы, честно говоря, пожелай ярл его убить. Вот только вряд
ли он это сделает сейчас, когда столько глаз смотрит с берега на
подходящий к причалу драккар. Сергей не зря затеял этот разговор
именно сейчас.
–
Однако даже, если ты не знал о разбое, ярл, за все, что сделал твой
хирдман, князь вправе спросить с тебя.
-
Девка мертва, - спокойно произнес Геллир. – Но будь она жива, она
могла болтать, что угодно. Кто верит рабыне?
- Я
ей верю, Геллир-ярл. А ты веришь мне. Разве этого нам с тобой
недостаточно? – Он специально выделил голосом это «нам». Прямой
намек на то, что он не собирается делиться историей Марвы еще с
кем-то.