-
Живи так, чтобы я через двадцать лет мог гордиться, что ты был моим
дружинником!
- Я
был и буду твоим! – Сергей даже немного обиделся, что Стемид его
«исключил». Пусть даже и в далеком будущем.
-
Нет, - покачал головой князь. – Избор поведал: быть тебе князем, а
на моей земле князь – я. А не станет меня, и без тебя найдется,
кому княжить.
Ух
ты!
-
Так и сказал: быть мне князем? – на всякий случай уточнил
Сергей.
-
Почти так. Еще кое-что добавил…
-
Что?
-
Если не убьют.
Ну
вот. Ведь так хорошо прозвучало.
А
четверых сбежавших данов так и не нашли.
Глава одиннадцатая. Когда
хорошее и плохое случаются практически одновременно
- С
чего бы мне продавать тебе свой дом, мальчик? – Хозяин
перспективной недвижимости отпихнул вертящегося под ногами пса. С
крыльца он сошел, но все равно глядел на Сергея сверху вниз.
Здоровенный бугай. Пудов на семь потянет, если ободрать. А с
одежкой и висюльками так и на все восемь.
Новгородец. Торговый представитель Неревского
конца[1]. Он – уже третий, с кем сегодня общается Сергей. Два
предыдущих тоже не горели желанием продавать элитную недвижимость в
варяжской столице.
- Не
хочешь всё, продай половину!
-
Иди отсюда, мальчик! Некогда мне с тобой болтать!
Сергей оживился. Нет, этот точно не продаст.
По-хорошему. Но если по-плохому попробовать? Это что сейчас было?
Неуважение? К княжьему гридню?
-
Ты, торгаш, слова выбирай, - процедил он надменно. – Холопами
своими понукать будешь, а меня вежливо попроси.
-
Указывать будешь, как мне на своей земле разговаривать? – И без
того узкие глазки новгородца превратились и вовсе в
щелочки.
-
Ошибаешься, торгаш! Земля здесь вся княжья. И я – тоже княжий
человек. А вот ты – чужак. Знаю вас, новгородцев! Жадное и
трусливое племя. Вместо чести у вас – жадность, а бог ваш –
барыш.
Поведется, нет?
Не
повелся. Умный, гад. Ухмыльнулся только.
-
Земля это моя. Серебром за нее плачено. А о барыше пекусь, да. Это
вам, воям, серебро легко достается. Убил да забрал. А торговым
людям оно немалого труда стоит. Ты, молодой…
- Да
и ты не старый, - перебил Сергей. – По уму так точно. Не хочешь
продавать – твое право. Но грозил ты мне зря. Я запомнил. И придет
время, Грудята-новгородец, и я тебя огорчу.
- А
я тебя, дружинник Вартислав, огорчу прямо сейчас, – глумливо
сообщил купец. – В лавки мои даже не заходи. Не продадут тебе там
ничего. И не купят.