—
Не хочешь, чтобы я пошел с Хрольвом? — удивился Сергей.
Его шестнадцатилетняя жена была дочерью ярла
и знала, как устроен мир воинов. Без разницы, нурманы они или
варяги. Или еще кто-то. Пока ты в силе, ты сражаешься. Разишь
врагов, берешь добычу, множишь славу. И делать все это лучше не на
своей, а на вражеской территории.
—
А сказала бы «не хочу», ты не ушел бы?
—
А ты скажешь? — заинтересовался Сергей.
—
А и сказала бы, ты же все равно уйдешь…
—
Эй! — Сергей сжал ее лицо ладонями, притянул, слизнул со щеки
соленое… Слезу? — Что такое, счастье мое? Я ведь здесь, а ты
плачешь!
—
Но ты уйдешь, — всхлипнула Колхульда. — И будешь там других любить.
А я здесь…
Упала ему на грудь и расплакалась
по-настоящему.
Сергей некоторое время бормотал ей на ушко
что-то успокаивающее…
Не
помогло.
Пришлось перейти к радикальным мерам: взять
крепенько за ягодицы, перевернуть и, преодолев слабое
сопротивление, медленно и печально, вернее, нежно и
деликатно…
Ну
это сначала деликатно. А потом всхлипы Колхульды изменили
тональность, натренированные верховой ездой бедра стиснули ребра
Сергея, спинка выгнулась, и Сергей больше не задавал ритм, только
двигался быстрее, быстрее…
—
Дава-ва… — выдохнула Кулхульда, сжав Сергея внутри жаркой
пульсирующей плотью. — Да-а-а…
И
зарычала, когда так похожая на агонию судорога скрутила ее,
заполнила без остатка, а потом медленно-медленно отпустила.
Вытекла, словно вино из развязанного меха, оставив, опавшую,
обессилевшую, мокрую… И свободную от всех мыслей и
эмоций.
Сергей поднялся, поцеловал распухшие губки,
накрыл юную жену льняной простынкой, а сверху шерстяным одеялом,
подхватил вторую простыню и, голый, вышел на свежий воздух через
маленькую дверь на торце, обошел дом, бросил простыню на край
колодца, зачерпнул ведром из стоящей рядом бочки и с удовольствием
опрокинул на себя. И еще разок, пока огонь в чреслах не
притух.
К
сожалению, а вернее — к счастью, молодой организм было не так
просто успокоить.
Желтоватая пятнистая луна висела над краем
леса. Теплый вкусный воздух пах дымом и скошенным сеном. Город
спал, даже собаки не тявкали. Мир, покой, безмолвие…
—
Вижу, вождь, маловато тебе одной жены.
Сергей едва не подпрыгнул от неожиданности.
Развернулся резко.
На
скамье у стены, в тени, сидела Искора.
—
С чего ты взяла? — буркнул Сергей, расстроенный, что миг единения
со вселенной порушен.