Хмыкнув,
я поддел пальцем лежащие на столе бумаги и открыл ту самую,
двадцать седьмую страницу.
Там
оказалась фотография, дополняющая короткую справочную заметку.
Высокая и стройная блондинка, с длинными, цвета платины волосами,
вздёрнутым аккуратным носиком и ярко зелёными глазами.
— А
это...
— Мой
номер есть в этой папке, — пояснил Голотов. — Позвоните, если вдруг
встретите её.
— И с
чего вы так уверены, что я её встречу? — не удержался я от
вопроса.
Только
вот ответа не получил.
— Я очень
настоятельно рекомендую вам позвонить, Владислав. Уверен, что в
противном случае последствия вам не понравятся, — вместо этого
произнёс он и из его голоса пропал любой намёк на показное
веселье.
Пару
секунд я стоял, размышляя, что ответить, а затем просто закрыл
папку, забрал её со стола и направился на выход.
***
— Ваше
сиятельство, простите меня за вопрос, но стоит ли его отпускать? —
спросил подошедший к Михаилу мужчина. — Вы же прекрасно знаете, что
его отец работал с японцами. У нас на руках доказательств столько,
что мы могли бы закопать то, что осталось от их рода.
Граф
Михаил Александрович Голотов, начальник Второго Специального отдела
ИСБ, только покачал головой.
— А какой
смысл, Володя, — сказал он, глядя на то, как молодой Коршунов
забрался в машину. — Сейчас нам от этого не будет никакого толка.
Так, разве что репортёры, да новостные сводки взбудоражим на
недельку и не более. Да и оставленное его отцом предсмертное письмо
убирает пацана из под удара.
— Ну, мы
как минимум могли бы лишить его титула, — предложил личный помощник
графа. — То чем занимался его отец уже достаточно веская
причина.
Будучи
простолюдином, Владимир поднялся с самых низов, попав в Имперскую
Безопасность и смог стать первым доверенным лицом одного из самых
влиятельных людей в Империи.
Естественно, что мало кто об этом знал. Голотовы не
особенно распространялись насчёт своих... активов.
А ещё
Владимир очень недолюбливал наглых и борзых аристократов,
считающих, что титул делал их неприкосновенными. Сколько таких,
считающих будто закон им не писан, потом буквально сопли пускали,
едва только ИСБ начинала стучаться в их двери.
— А,
зачем? — задумчиво спросил Михаил, наблюдая за тем, как машина
выехала за пределы его собственной усадьбы. — Только лишняя морока.
У Коршуновых ни осталось практически ничего. Меня куда больше
волнует те с кем работал его отец. А презумпцию невиновности у нас
вроде ещё не отменили.