— А почему бы и нет?!
Вдохновение Клюева росло. Он мечтал вслух, о новом оборудовании для новой мастерской; о каких-то, известных только ему, материалах и жидкостях с непонятными названиями; о признании его заслуг перед человечеством (этим же самым человечеством, в лице отдельных лиц научного содружества).
Брёвна в печке трещали, и скоро в «летающем доме» стало совсем тепло, от чего ощущения от фантастического полёта сделались ещё ярче и ощутимо приятнее.
— Пора бы и перекусить, — вспомнил Михаил.
— Обед, я думаю, ещё не совсем остудился. На плите — суп, приготовленный мною с помощью моих новейших, ещё не испробованных, рецептов. Прошу, как говорится, к столу, отведать сей эксперимент!
Клюев разлил по тарелкам, неописуемую ни какими красками густую жидкость.
— Угощайтесь! Блюдо называется: «Космическое наслажденье».
— Хм-м, выглядит не очень аппетитно, но на вкус — готов поклясться! — ничего вкуснее я в своей жизни ещё не пробовал! — провозгласил, облизывая ложку, Михаил. — Что это за блюдо?
— В состав этого супа входит, по меньшей мере, три сотни ингредиентов. Химические элементы которых подобраны так, чтобы, насыщая организм нужным количеством калорий, усиливать умственную деятельность и даже, возможно, вызывать в человеке телепатические способности.
— Даже телепатию?
— Вот именно! Ещё добавки?
— С удовольствием!
Михаил подставил свою тарелку под половник новоиспечённого повара, но тут довольная гримаса его лица потемнела и он, вздохнув, добавил:
— Эх, жаль Бима с собой не взяли. Он там голодный сидит…
— Бим! Да как же я мог про него вдруг забыть?! — схватился за голову Клюев. — Прости меня, дружище, я немного запарился… Нажимай скорее на вторую кнопку пульта!
— И мы полетим вниз? — спросил Миша с опаской.
— Нет, что ты! Механизма для нашего приземления я ещё не изобрёл…
— Как так?!
— Нажимай, нажимай!
— На синюю?
— На синюю.
Ромашкин ткнул пальцем в пульт и зажмурился. Через пару минут из-за входной двери послышался хорошо знакомый визг и лай. Прохор открыл дверь. Бим, полный собачьей радости смешанной с диким испугом, ворвался вместе с цепью и будкой в комнату, и бросился с ласками к своему хозяину.
— Ну, ладно… ладно… — пытался Михаил унять собачонку, похлопывая по лохматой шерсти. — Напугался, бедолага? На-ка, покушай.