Мама аккуратно отступила, словно перед ней вспыхнул вулкан и она собиралась в любой момент спасаться бегством. Я вовсе не хотела ее пугать, но на какую еще реакцию она рассчитывала?
- Мама, извини, я лучше тоже пойду, попробую поспать, - сообщила ей устало, развернувшись в сторону спальни.
- Конечно-конечно! - замахала мама руками. - А я посуду помою…
- Спасибо, - только и хватило у меня сил, чтобы выдохнуть в ответ.
- Мия… - окликнула меня мама уже на пороге.
- Ммм? - промычала я.
- Иногда за счастье надо бороться…
Я невесело рассмеялась.
- Бороться? Этот бой уже давно проигран! Я считала, что у нас с ним счастливая семья, а он, оказывается, все еще не может ее забыть!
- Так помоги ему.
- Я родила ему сына, - ответила я с горечью. - Что еще я должна сделать? И почему вообще только я что-то должна?! Я не собираюсь быть терпилой, мама! Спокойной ночи.
От желания хлопнуть за собой дверью меня сдержало только то, что в комнате мирно спал мой сын. Мое счастье и моя жизнь…
Ночь прошла тревожно. Хотелось забыть обо всем хотя бы там, на другой стороне сознания, но все пережитое преследовало даже во сне. Несколько раз я просыпалась от того, что инстинктивно искала рядом с собой мужа в желании так привычно обнять его крепкое, сильное тело, но встречала рукой лишь холодную простыню. И это порождало внутри такое отчаяние, что все невыплаканные ранее слезы катились молчаливым потоком по подушке, и в ней же тонули мои бессильные рыдания.
А утром, когда настало время кормить сына, дверь спальни неожиданно распахнулась, являя передо мной того, по кому я так тосковала, но кого видеть сейчас было подобно пытке.
Муж стоял на пороге, молча глядя на то, как я кормлю Никитку. Он не делал попытки приблизиться, но при этом занял такую решительную позу, что было ясно - уходить он тоже не собирается.
Мое сердце мучительно заныло от одного на него взгляда. Всклокоченный, помятый, несчастный - похоже, для него эта ночь прошла немногим лучше моего. А может, это дорогая Света так успела его заездить? От последней мысли мои губы тут же поджались, а с языка сорвалось резко:
- Что ты тут делаешь?
- Я хочу поговорить.
Он сделал шаг навстречу - тихо, осторожно, словно приближался к разъяренному хищнику. Его уловки злили и смешили одновременно.
- По-моему, мы уже все сказали друг другу, - сухо заметила я. - И не припомню, чтобы я звала тебя обратно.