Конвойный, что запихивал Хэма в стазис-капсулу, сказал, тогда,
что тот ничего не почувствует. Не успеет моргнуть, как тут же
окажется в новом мире…
Обманули. Оказалось, что даже находясь в стазисе, человек
способен видеть сны. Хэму снились очень яркие эпизоды, какие-то
странные бесконечные сны, в которых он жил на странной, незнакомой
и отвратительно жаркой планете. В ужасных условиях и в окружении
людей, от которых хотелось подальше спрятаться. Но сны все
продолжались, повторялись. Мелькали лица, события, дни сменялись
ночами. Хэм никак не мог повлиять хоть на что-то, он просто
наблюдал за этими странными снами откуда-то издалека, находясь в
состоянии полудремы.
Но однажды сны прекратились. Как это обычно бывает со снами, Хэм
запомнил только небольшие красочные эпизоды, какие-то обрывки,
осколки, зацепившиеся за память особыми впечатлениями и
переживаниями.
Сны прекратились, но сознание осталось в каком-то бесконечном
лабиринте, сером, тяжелом, в котором то и дело что-то очень активно
перестраивалось, менялось, деформировалось. Парень давно потерял
счет времени пытаясь выбраться из этого бесконечного и безумного
хитросплетения дорог, тоннелей и переходов, но всякий раз, когда
ему казалось, что в конце очередного изгиба или за поворотом
брезжит призрачный свет, он натыкался на очередной тупик, или
лестницу, ведущую в неизвестность. Юный принц изнывал от
непреодолимого и неуемного чувства голода, жажды, от вечного
полумрака и необъяснимого чувства тревоги. Но проклятый лабиринт
все никак не заканчивался, а вот снов больше не было, потому что
этот проклятый лабиринт и стал одним, бесконечным кошмарным сном,
из которого, казалось, невозможно было вырваться.
Хэмур был уверен, что он бродит по этим бесконечным норам уже
столетия напролет, как вдруг однажды вся эта громадина стала
разваливаться на куски, истлевать, растворяться. В окружающем
пустом мире появились новые направления, далекие ориентиры, как
маяки, как путеводные звезды. Хэм бежал к ним не жалея сил,
стремился к далекому свету.
В конце этого пути Хэмур Эгор Яз Цварг, третий сын императора,
преданный собственным отцом и родом, понял, что его больше нет. Нет
больше тела, нет больше ничего, кроме угасающего осколка сознания,
что вырвалось из бесконечных скитаний в цифровое пространство.