Откровенность ударила по мне, вырывая опрометчивое и смущенное:
— Даже не мечтай.
Вот ведь логика! Проснувшись, я чувствовала себя чуть ли не использованной, а теперь вечера не могла дождаться. Как ни выводила я в этом уравнении неизвестные, получала простой ответ: коробило меня именно то, что я сделала первый шаг сама. Считай, навязалась. Теперь же мой детский разум не мог подсказать иного варианта, кроме того, что раз Поль меня поцеловал, то я была в самом деле интересна.
От этой мысли стало легко и радостно. Впервые за долгое время я почувствовала себя счастливой.
***
Понятия не имею, почему Эви посчитала, что Глеб мне не подходит, потому что по ее классификации восемнадцатилетней мне не получить выше шестерки. Я была как раз из тех, кто слишком много думает и осторожничает. Все остальное — притворство. И, судя по тому, что Кифер сказал мне в кабинете, он об этом знал.
Репетиция тем днем стала отличной иллюстрацией. То, что Поль был на взводе, было заметно. Тяжелый взгляд ощущался всем телом. Голос ниже, тише, глубже, с заметной вибрацией. А еще он старался меня не касаться, как будто боялся, что сорвется. Я начала понимать, что вот она — власть. И наслаждалась ею. Кифер, по собственному признанию, любил мой танец, и я для него танцевала. С настроением, но ни разу не выходя за рамки балета. Ведь этот вид танца не терпит никакой пошлости: вся страсть в него вкладывается исключительно исполнителем.
Мне бы, дурехе, следовало испугаться, но куда там. Мужская страсть бывает губительной и разрушительной, а я плыла в странной эйфории, наслаждаясь безраздельным вниманием. Опьяненная поцелуями Поля и мыслью, что он будет со мной. И дымка голода смазывала лишние мысли.
Закономерно. Дразнилась — получай.
Как только за спиной хлопнула дверь квартиры, я оказалась прижата к стене мужским телом. В тишине и темноте громко чиркнула молния куртки. Возбуждение окатило меня и схлынуло под напором растерянности. Разве это будет так? А как же приятный вечер с попытками заставить меня поесть? Как… как вчера.
— Поль… — задохнулась я, но не договорила, так как рот мне закрыли поцелуем, а вот от одежды избавлять не перестали.
Куртка полетела в сторону. Поль закинул мою ногу себе на бедро, стянул ботинок. То же самое проделал со второй. Я обвила его талию ногами, чувствуя, как от прикосновений к его телу по моему растекается жар. Разум поплыл, остатки здравомыслия потерялись. Напор будоражил меня и страшил. На мгновение Кифер оторвался от моих губ, чтобы заглянуть в лицо, и хмыкнул. Ждал, что я его остановлю, наверное, потребую чего-то. Романтики?