— Продолжай, — выдавила я и сама потянулась к его губам. Они сводили меня с ума. Но я ведь так не умела, да? Мне хотелось плакать от потребности заставить Поля Кифера сходить по мне с ума в ответ.
Когда он поставил меня на пол снова, я в первый момент испугалась, что оттолкнет, но нет: он только расстегнул на мне джинсы. И через голову сорвал с себя рубашку. Я не успела опомниться, как оказалась обвитой вокруг тела Кифера снова, в одном белье и прижатая к его паху. Стоило ладоням коснуться гладкой кожи поверх напряженных мышц, как из головы окончательно вылетели все мысли, оставив один только голод. Голод по его ласкам.
А ведь я целый день боялась того момента, когда окажусь перед Полем. Обнаженной. Я же искренне и люто ненавидела свое тело. Был момент, когда мне начало казаться, что мы существуем с ним по отдельности. Была я, было оно. Слишком низкое, слишком округлое в ненужных балерине местах, слишком непослушное. Я гнула его, ломала и доводила до истощения, пытаясь втиснуть в придуманные рамки. А теперь на это будет смотреть такой красивый человек, как Поль? Для меня было проблемой даже снять разогревающую одежду на репетиции. Какое обнажение?! Но едва ли Кифер был бы в восторге от моей просьбы не раздевать меня полностью.
Я никак не могла оправиться уже от того шока, что тело, удручавшее меня годами, подарило мне вчера такое удовольствие. Оно как будто нарушило контракт, по которому мы долгие годы враждовали. И сейчас оно тоже податливо гнулось под натиском широких мужских ладоней и горячих губ. Гнулось само, единственно правильным образом, видно заложенным в каждой женщине на генетическом уровне. Оно знало лучше.
До спальни мы добрались в рекордные сроки. Я не думала, что так будет. Перед глазами мелькнул уже знакомый интерьер. Брюки Поля остались где-то между дверью и кроватью, и вот — я уже распластана под ним, абсолютно обнаженным, и вообще потеряна.
К моему бедру красноречиво и откровенно прижалось то горячее, о чем я не могла перестать думать весь день. И сама недоумевала, как так-то.
— Еще раз оставишь меня на репетиции в таком состоянии — и доиграешься: я буду вынужден убрать тебя из спектакля, — прохрипел он мне в ухо и перекатился, утягивая наверх.
Щелкнул замок бюстгальтера, и тонкие полоски ткани заскользили по плечам. Я закусила губу, стараясь не думать о том, какой он меня видит.