Автомобиль Тимура с визгом останавливается рядом со мной. Он улыбается, выбираясь из салона. Обходит машину, крепко пожимает мою руку.
— Здорово, брат! Ты здесь какими судьбами?
— К тебе приехал. Поговорить.
Мой тон серьёзнее некуда, но он почему-то продолжает скалиться во все тридцать два.
Я думал, будет куда проще поставить его на место. Грудную клетку сдавливает, в ушах звенит. Готов ли я похерить годы нашей дружбы? Я хмурюсь, вспоминаю грустный голос Светы. Её переживания и опасения. Вчера и сегодня. Понимаю, что готов. Ради неё готов.
— Если ты по поводу аренды «Мира», то я пока не созванивался с Валенцовым, — произносит Тимур. — Дел было по горло.
— Я по другому поводу, Айдаров.
Его лицо на миг каменеет. Уголки губ ползут вниз, а глаза перестают светиться. Он с шумом втягивает в себя воздух.
— Света?
Я киваю, сунув руки в карманы брюк. Хочу верить, что обойдётся одним разговором. Тимур давно не хлюпик, хотя меньше меня в плечах и чуть ниже ростом. Он посещает спортзал и больше не хочет вспоминать те годы, когда над ним издевались ровесники.
Айдаров бьёт себя ладонями по карманам, находит пачку сигарет и предлагает закурить. Я соглашаюсь и, щёлкнув зажигалкой, втягиваю в себя горький дым.
— Я не понимаю ничего, Бодь. Ты с ней… ты и она…
— Мы не трахаемся. — Выпускаю тонкую струю дыма.
Он облегчённо вздыхает, будто это вообще хоть что-то меняет. Ни хрена. Это ни хрена не меняет, потому что я до ломоты хочу её. Каждый день и каждую свободную минуту. И сдерживать себя адски сложно, особенно когда она рядом.
— Тогда я тем более не понимаю, — невесело усмехается Тимур. — Зачем это тебе?
— Затем, что она мне дорога, Айдаров.
— Хм. Вот как. А я значит нет?
— Ты нуждаешься в моей помощи? — хмыкаю, качнув головой. — Не думаю.
Мы молчим и курим. Курим и молчим. Никогда не думал, что мы станем делить женщину. До выпускного класса школы нам нравились абсолютно разные девчонки. По крайней мере, мне так казалось. Тимур предпочитал пышнотелых девушек, а я был зациклен на Свете, но тем не менее не трогал её и встречался с другими, похожими на неё хотя бы немного, пока она росла и расцветала.
— Я её люблю, — вдруг произносит Айдаров.
Аргумент.
Выбрасываю окурок под ноги, втоптав его ботинком в асфальт. До хруста в костяшках сжимаю пальцы в кулаки.