— Нет, ты не понял: ты физически не
сможешь этого сделать! Это ведь невозможно! Только одно существо
Тейвата может отнять Его себе! И ты не похож на Её
Превосходительство Наруками Огосё Сёгун Баал Райден!
— Тебе-то откуда знать, как она
выглядит? Может я — это она самая и есть? — некто в балахоне
глумливо ухмыльнулся и откинул капюшон. Поверх морщинистого лица
сверкнула лысина. — А ты хорош, выговорить такое без запинки: «Её
Превосходительство Наруками Огосё Сёгун Баал Райден»… Ладно бы
Метилпропенилендигидроксициннаменилакрилическая кислота, но ««Её
Превосходительство Наруками Огосё Сёгун Баал Райден»»… мощно, да…
Точно не похож? Гы-гы… Физически… да что ты о знаешь о физике,
неуч? Разве что о физкультуре…
— Послушай, если бы я смог отдать
тебе Его, я бы отдал!
— Но ты не можешь, — его оппонент
пожал плечами. — Да мне и не надо. Я сам возьму. Сейчас твоя Сила
заблокирована. Осталось её аккуратно вынуть и смешать кое с чем
ещё, — он стал скручивать какие-то прозрачные трубки. — Не
спрашивай, как я это сделаю… Веришь — сам до конца не понимаю, но
главное — работает.
— Я говорю: у тебя ничего не
получится!
— Ну, ты седьмой, кто мне это
говорит. Хотя нет, что я вру, не седьмой, а шестнадцатый. Извини,
не терплю неточностей, просто заговорился. Просто первые девять,
кто мне говорил то же самое, были правы — у меня не получилось.
Потом были шесть, которые были неправы — у меня получилось.
— Отпусти меня! Я заплачу́ выкуп! Или
буду служить тебе! Я могу поклясться тебе такой клятвой, которую не
предам, что никто ничего не узнает! Позволь мне выкупиться!
— Понимаешь, в чем твоя проблема…, —
лысый накинул на рот привязанному что-то типа кляпа на веревке,
нажал какую-то кнопку сбоку, и веревка втянулась в стол, лишая того
одновременно возможности говорить и двигать головой, — мне не
хватает именно твоего. Мне нужен Анемо. Была бы у тебя любая другая
стихия — можно было бы о чём-то договариваться. Остальные шесть уже
в наличии… Конкретно этот мой проект длится уже больше тридцати
лет. Бесчисленные неудачные эксперименты, знания, собираемые по
крупицам, бессонные ночи, отсутствие личной жизни… я погряз в этом
всём. У меня есть деньги, много денег, но мне некуда их даже
тратить, я сижу здесь как крыса, забившаяся в нору. В буквальном
смысле тоже: ты, наверное, не знаешь, но мы глубоко под землёй
сейчас. А я тут почти постоянно и живу. Вынужден таится от чужих и
прятать свои исследования и опыты от своих. Ведь ты не думаешь, что
я собираюсь с кем-то поделится результатами своих исследований?
Практическими результатами, не какой-нибудь вшивой теорией голой!
Было бы странно так сглупить. Нет, я всё делаю сам и делаю для
себя. Я ведь тут не главная шишка, абсолютно. И если бы кто-то
знал, чем я занимаюсь помимо своих основных обязанностей, знаешь,
что бы было? Думаешь — проблемы? Напротив! Меня бы… похвалили!
Похлопали бы по плечу, сказали бы: «Молодец!» Даже моры бы накинули
еще больше, чем есть! И присвоили бы себе все мои труды. Все
результаты за тридцать лет. А что для меня поменялось бы? Ничего.
Что толку мне от денег или похвалы, если меня никто не отпустит. Из
Синдиката выхода нет. Попасть в структуру — это навсегда. Мелкая
шелупонь еще может ротации подвергаться, а может даже и выскочить,
но как только привлекли к мало-мальски серьёзным делам — всё, выход
только ногами вперёд. А я в основной структуре уже больше 60-ти лет
и, как только я не смогу работать или если я захочу уйти — меня
просто убьют, не взирая на все прошлые заслуги. А заслуг более чем
достаточно, поверь. Да я бы и сам так сделал. — Он пожал плечами. —
Не со зла убьют, просто слишком много секретов мне известно. Но мне
то какая разница? И что получается? Математическая задача: мне за
80, из них три четверти жизни — работа на Синдикат, почти всегда на
нелегальном положении — я, можно сказать, и не жил ещё. Вопрос:
хочется ли мне пожить нормальной жизнью? Ответ: очень хочется и я
собираюсь это сделать. Прожить вторую жизнь, в смысле. Долгую. А
еще хочется Силы и могущества. И это я тоже планирую получить.
Извини, что частично за твой счёт, —развёл руками говоривший.