Солнце меж тем уже заваливалось на бок. Вдали виднелись горы,
лес.
Февроний сделал несколько кругов по комнате. Простукал для
чего-то стены, подошел к двери. Сначала попробовал ударить по ней
ногой. Потом плечом. С тем же успехом можно было бить о каменную
стену.
После короткой рекогносцировки стало ясно, что единственной
надеждой на спасение было слуховое окно на потолке. Решетка на нем
была отбита с левого краю, и там был небольшой зазор. Проблема была
в том, что потолок был высоко и до окна было не дотянуться.
Февроний прыгал где-то с полчаса. Топтался, злился. Не хватало
самой малости. Вот если бы подставить табуретку или стул! Но стул
старик предусмотрительно унес с собой. В конце концов Февроний сел
и разрыдался от обиды.
***
Старик приходил примерно в одно и то же время вечером, уже после
заката. Приносил Февронию тарелку супа и садился у стены.
- Вкусно? – с усмешкой спрашивал старик.
Февроний бы употребил другой эпитет, но выбирать особенно не
приходилось.
Старик расспрашивал о детстве, о родителях, о жизни в замке.
Казалось, он и впрямь давно ни с кем не говорил. Февроний отвечал
сначала неохотно, но постепенно оживлялся. Тогда старик закуривал
свою пенную трубку, клал ногу на ногу и слушал, подперев щеку
кулаком.
На третий день Февронию пришла на ум кое-какая мысль и он стал
разглагольствовать уже не из одного похвального желания потешить
своего тюремщика. Мысль была следующая: если старика хорошенько
заговорить, то он забудет в комнате свой стул. Три дня Февроний пел
как соловей, и на четвертый это все-таки случилось.
***