- Прежде чем говорить в свою защиту, я желаю знать, кто вы и по
какому праву нас удерживаете. – Сказал Ансельм.
- По какому праву? Вас обвиняют в убийстве трех наших братьев. –
С возмущением отвечал Фальстаф. – Какие вам еще причины? А
находитесь вы в землях братства бороды. Довольны?
- Не доволен.
- И чем вы недовольны?
- Плевать, чем он там не доволен. – Крикнули в толпе. – Пусть,
говорит в свою защиту. А то уже холодает.
- И ужин скоро!
Фальстаф кивнул.
- Говорите в свою защиту, обвиняемый.
- Не буду говорить.
- Что значит «не буду»?
- «Не буду» значит не буду.
Фальстаф, по-видимому, растерялся.
- Тогда вы двое. Будете говорить?
- Я буду говорить. – Сказала Галатея. – Кто из вас тут
главный?
- Ну я. – Помешкав, отвечал Фальстаф.
- Подойди.
Толпа притихла. Все взгляды устремились на Фальстафа. Тот с
недоумением поднял брови.
- Зачем это?
- Подойди. – Тихо повторила Галатея.
Фальстаф еще помешкал в нерешительности, но все же любопытство
взяло вверх. Не знаю, о чем именно он думал. Может, решил, что
Галатея хочет сообщить ему что-нибудь конфиденциальное на ухо?
Может, еще чего. Намерение же Галатеи оказалось намного прозаичнее.
Когда Фальстаф подошел к ней на достаточное расстояние, она вдруг
сделала шаг к нему навстречу. В ладони у нее блеснуло что-то
металлическое. И в следующее мгновение Фальстаф уже стоял перед
ошеломленной публикой с ножом у горла и широко открытым ртом.
- Гыр... Гыр... – Хрипел Фальстаф.
- Молчи. – Прошипела Галатея. И после – громко, обращаясь к
публике. – Мне нужно две лошади, три мешка сухарей и два походных
бурдюка. Один с водой, другой с вином.
Тут я впервые обратил внимание, что Галатея говорит с каким-то
странным северным акцентом. Не талийским. И даже не эскеротским. А
каким-то третьим. А еще мне пришло в голову, что происходящее
чем-то смахивает на представление в бродячем цирке. Факиры,
карлики. И вот на мостки выходит человек в плаще и говорит, что ему
нужен доброволец из толпы...
- Лошади, сухари и вино. - Повторила Галатея и надавила ножом на
горло Фальстафа, отчего тот снова начал свои «гер» и «гыр». - Если
через пять минут лошадей не будет, этот человек умрет.
Тут мы с Ансельмом, наконец, опомнились и переглянулись.
- Минуточку. – Воскликнул я. – А как же мы?
Галатея на мгновение задумалась. Кивнула.