— Зайдите к Сергею Ивановичу!
Я шагнул к двери, пацанята за мною. Девица посмотрела на них
поверх очков, но я сразу сказал:
— Это мои помощники.
И она нас пропустила. В кабинете нас встретил сам председатель.
Поднялся, пожал руку мне и моим сопровождающим. Показал на стопки
книг, что были разложены на большом столе. Я кивнул ребятишкам, и
те робко подошли к столу и стали перебирать книжки.
— Аккуратнее, ребята! — предостерегла их очкастая.
— Ничего, — заверил я. — Они ребята воспитанные.
— А как там мой сынок? — поинтересовался Лисицин.
— Старается, — откликнулся я, больше прислушиваясь к тихим
возгласам Алика и Толика.
От стола с книжными сокровищами то и дело доносилось:
— Ух ты! Стругацкие!.. Глянь — Крапивин!.. Снегов... Во!
Булычев!.. Грин... Лем... Сабатини...
Да, пацаны действительно разбирались. Очкастая секретарша
нависала над ними, словно курица над цыплятами и каждый раз
кудахтала, если ей казалось, что те не слишком бережно относятся к
дефицитным изданиям.
— Извините, товарищ Данилов, — пробормотал хозяин кабинета, — не
могли бы вы попросить своих спутников поторопиться с выбором?.. У
меня там люди ждут...
— Ну что, парни? — обратился я к ученикам. — Выбрали?
— Ну... да... — протянул Абрикосов.
А Кривцов спросил:
— А что, можно будет взять?
— Да, все, что вам понравилось.
— Тогда вот эту, эту и эту... — наперебой затарахтели они.
И стопка отобранных ими книг стала стремительно расти.
Секретарша товарища Лисицина, казалось, была близка к обмороку.
Наконец, пацаны закончили. Очкастая девица, которая не только
кудахтала, но и успевала все фиксировать, протянула своему
начальнику список. Тот пробежал его глазами, вздохнул и сказал:
— Римма Марковна, упакуйте эти книги, пожалуйста!
— Да, но ведь товарищ Данилов не член общества, — попыталась
возразить та.
— Римма Марковна! — повысил голос председатель. — Потрудитесь
принести упаковочную бумагу и бечевку!
Секретарша выскочила, а я повернулся к Лисицину.
— Сколько с меня? — спросил я.
Он взял листочек бумаги и намалевал на нем трехзначную цифру. Я
глянул. Семьсот пятьдесят рублей. Ну что ж, это еще по-божески. На
меньшее я и не рассчитывал. Отсчитав ему требуемую сумму, я
поднялся. В этот момент вернулась очкастая девица, притащила рулон
бумаги и моток бечевки. Молча принялась упаковывать книги. Пацанята
стали радостно ей помогать. Когда они закончили, я пожал руку
председателю общества книголюбов, подхватил сразу несколько
упаковок, а остальное взяли Абрикосов и Кривцов.