Безенгийская стена имела ровный, почти без понижений, гребень огромной протяженности, подпирающий горизонт. Дальше не было ничего выше, но в одном ряду с ней поднимались две обособленные пирамиды, и правую я узнал. Мы с Леной видели Тетнульд из Сванетии пять лет назад.
Прошлое мелькнуло и исчезло, так и не начав развиваться в памяти, да и я больше не смотрел на Тетнульд. Но голова заработала спокойно, точно перед этим не было опьянения, и горы уже не получили обратно того, что они лишь на миг от себя отпустили.
Дьяков, управлявший спуском, оставил нас на последнюю очередь. Пользуясь этим, я снял панораму хребтов. Пленка кончилась. Я собрался заменить ее новой, но тут Дьяков вызвал связку к себе.
Судя по тому, что, стоя в шаге от края площадки, я не видел ни склона, ни тех, кто ушел вниз передо мной, спуск был очень крутой. Я пристегнулся к перилам, сделал шаг и заглянул под ноги. Впечатление было такое, что мне придется встать Але на голову. Сама Аля уже как будто стояла на голове у Бориса, а Борис – у кого‑то еще. Все они как‑то странно болтались на веревке и медленно переступали из следа в след. Движения у них были неловкие и очень смешные. Но когда я повернулся лицом к склону и пошел вниз, все мигом прояснилось и перестало казаться смешным. Кто бы ни натягивал веревку, остальных валило лицом или набок в снег. Я очутился среди других паяцев поневоле. Дьяков сверху кричал, чтоб не держались за веревку. Поздно спохватился. Лучше бы вовремя велел завязать скользящий узел концом репшнура – никого бы тогда не тянуло, хоть ты повисни, и все бы прошло без хлопот.
Спустившись на длину перил, я отстегнулся и бросился вслед за Борисом и Алей. Они сорвались с места, едва у меня в руке щелкнул отстегнутый карабин. Снег был очень глубок. Следы в нем зияли, как колодцы, и, чтобы не спотыкаться, вваливаясь в них, каждый забирал на целину влево, на возрастающую крутизну, и топтал новый след. Я бежал с ледорубом на самостраховке, не упуская из вида Алю и вглядываясь в быстро приближающийся ледник. Я запарился, но некогда было вытереть пот со лба, пока крутизна, как при выходе из пике, не стала, наконец, уменьшаться. Следы слились воедино, и по этой тропинке мы добежали до ребят, сидевших на рюкзаках и ожидавших товарищей.
Я тоже сел на рюкзак лицом к перевалу, торопясь зарядить аппарат до того, как Дьяков начнет спускаться.