Ножницами не обрежешь
Злую тоску разлуки.
Чем больше я сокрушаюсь,
Тем больше смятеньем охвачен.
А может, что-то другое —
Причиной душевной муки,
Что в самых своих глубинах
Сердце давно уже прячет?(4)
Если бы кто-нибудь внимательно присмотрелся к расшитому цветным
шелком кушаку, которым императрица подпоясывала свой мужской
костюм, он заметил бы, что тонкий узор нарушен: не хватает белой
нити. Но присматриваться было некому: Хен помалкивала, а Ки
прекрасно знала, при каких обстоятельствах пострадал кушак. Она так
ясно помнила тот день, как будто все случилось сегодня, а не десять
лет назад.
__________________
1) даба - плотная хлопчатобумажная ткань.
2) час Крысы - время с 23.00 до 1.00.
3) сэму - буквально «разные». Так в империи Юань обозначались
люди любого не-китайского и не-монгольского происхождения. В
основном это были представители тюркских племен.
4) китайский поэт Ли Юй,(937 — 978 гг.)
Свою тридцать пятую весну Ки встречала со странным чувством. Так
поправляются после тяжелого и долгого недуга, не веря, что боль
отступила и не нужны уже горькие лекарства и мучительные
процедуры.
Враги повержены, союзники торжествуют, юный наследник
благополучен. Хуанхэ не буйствует, позволяя крестьянам собрать
урожай и накормить столицу. Даже император, спасибо новому лекарю,
заметно окреп здоровьем и как ребенок радуется предстоящему
переезду в летнюю резиденцию. Словом, все так хорошо, что невольно
опасаешься — это ненадолго.
Ну а пока вереница повозок и фургонов выезжает из ворот дворца;
старший евнух Докман спохватывается, что забыл что-то в кладовой,
и, по-женски всплеснув руками, бежит обратно во дворец;
императрица, верхом, в мужском наряде, смеется, глядя ему вслед.
Невзгоды и печали ушли вместе с зимой и не вернутся до первых
холодов. В мире воцарилась весна, и душа тянется к радости, как
цветок к солнцу.
— Ты сияешь, моя Нян. — Тогон, тоже верхом, подъехал к супруге.
— Ты прекрасна, как никогда.
— Благодарю вас, ваше величество, — она улыбнулась. — Вам не
зябко? Быть может, вернетесь в паланкин? Ветер прохладный…
— Ты совсем как наш зануда! — рассмеялся император. — Он с
самого утра твердит, чтобы я ехал в паланкине. Какой паланкин в
такой прекрасный день!
— Вы говорите о лекаре?
— О канцлере, — император посмотрел поверх плеча Ки. — Слышишь,
бросай свои дела и поехали с нами!