Поблагодарив Фукуяму за наставления, я
покинул госпиталь Крепкого Духа. Услышанный совет и впрямь заставил
по-новому взглянуть на проблему.
…
Тем же вечером я смог переговорить с
Артуром Гауссом. Мы встретились во дворе нашего жилого комплекса
Сайлент Сити. Несколько скамеек стояли вокруг Источника,
расположенного между домами.
Целитель выглядел несколько отрешённо.
Артур молча сел на соседнюю со мной скамейку. Пару минут мы молча
наблюдали за пульсацией Источника, думая каждый о своём.
– У меня вопрос, – нарушил я тишину
первым.
– Про путь в магистры? – Артур
усмехнулся, не отводя взгляда от Источника. – Френсис звонил час
назад. Прямо не сказал, но он волнуется за твоё
развитие.
Гаус прикрыл глаза.
– Давно это было… Самый важный совет я
получил от наставника по целительству. Будь ты тогда на моём месте,
услышал бы то же самое: “Отделяй себя от своей профессии.” Ты в
первую очередь человек. Потом одарённый. И только потом целитель.
Это не роли, а буквально слои твоей личности.
Целитель замолчал. На его лице вдруг
заиграла мечтательная улыбка.
– Артур, у вас всё в порядке? –
уточнил я на всякий случай. – Это что у вас на щеке? След от
пощёчины… И вы его почему-то не убрали.
Гаус, практически любя, потёр красный
след на щеке.
– Это Катарина… Я малость увлёкся и
схватил её за задницу. Увлёкся, знаешь ли. Она мне тут же отвесила
пощёчину. Звон от шлепка, наверное, весь Аркхэм слышал.
– Но вы улыбаетесь! – заметил я
очевидное.
– В этом-то и дело, – Артур с улыбкой
посмотрел на Источник. – Мне почти пятьдесят… Другой сказал бы, что
я уже давно растратил свой потенциал и лучшие годы на развитие. Но
рядом с ней… с Катариной я чувствую себя мужчиной. Она никогда не
упрекает меня. Нахваливает, подбирает одежду, подсказывает в тех
делах по “Поцелую Фортуны”, где я сам теряюсь. Идя на любую
конференцию или переговоры, я всегда чувствую её незримое
присутствие. Мой тыл всегда прикрыт… Как мужчина, я могу сказать,
что это потряса-а-а-ющее чувство. Будто имеешь поддержку целого
рода, а не одной прекрасной дамы.
Целитель вдруг расхохотался. Его
могучий смех эхом отразился от стен домов.
– О Матерь Чудовищ! Как же я сегодня,
наверное, был смешон в её глазах… Мы гуляли, я в порыве чувств
сделал ей предложение. Дальше мои руки полезли, куда не надо, и вот
теперь я сижу тут с вами, Довлатов. Даже как-то боязно сводить след
от пощёчины.