— Тссс! — не открывая глаз, я приложил палец к губам. — Сейчас
будет две новости, одна хорошая, а другая... как посмотреть. И
начну я со второй. Наш с вами концерт почти подошёл к финалу.
— Панки хой! — почти слаженным хором грянул зал.
— Но я тертый калач, так что у меня в запасе осталась ещё одна
группа. И они прямо сейчас за моей спиной как раз готовятся
выступать...
— Панки хой! — снова заорала публика.
— Что такое?! — встрепенулся я, открыл глаза и оглянулся. — В
смысле, тут никого нет? Какого хрена?!
Я посмотрел на моих «ангелочков», стоявших за кулисами «на
низком старте» и едва заметно кивнул.
— Так вот же они! — радостно воскликнул я. — И сейчас они для
вас споют несколько песен...
— Хэви метал! — заорала часть публики.
— А кто это? — раздались единичные выкрики.
«Всё-таки сценические костюмы — это годная идея», — в очередной
раз подумал я, глядя, как «ангелочки» подключаются.
— «Ангелы С»!!! — заорали толкиенисты, тусящие возле сцены.
— Уоооооо! — подхватила публика.
— «Ангелы С»! — объявил я и раскинул руки в стороны. А потом
отвесил драматично-театральный поклон, тряхнув шевелюрой.
И Кирюха тут же выдал один из своих фирменных запилов. Не
терпелось ему продемонстрировать возможности гитары. Я стоял спиной
и не видел, но уверен, что у него на лице сейчас смесь восторга и
офигения.
— Они остаются, а я ухожу! — я по-ленински вытянул руку вперёд и
строевым шагом утопал за кулисы.
— Темной ночи, город Новокиневск! — сказал в микрофон Астарот. —
И сейчас она станет ещё темнее...
Голос фронтмена чуть подрагивал, но, надеюсь, это было заметно
только мне. Больше половины этого зала видели и слышали его
впервые. Я на все сто уверене не был, но мне показалось, что на
разных площадках зрители только частично пересекаются. Компашками,
которые не пропускают вообще ни один концерт. Остальные же — это
те, кто ходит, например, только в «котлы». Или только на фестивали.
Или в какой-то один конкретный подвал. Непересекающиеся
множества.
Хрен знает, от чего это зависит. Возможно, все дело в
доинтернетной эпохе. Кто про что знает, тот туда и ходит.
Надя запела на немецком. Ее нежный голосок заполнил большой зал
«котлов», и публика примолкла. Всё-таки, «ангелочки» были темной
лошадкой, и народ не знал, чего от них ждать.
— Кровавой луны костер