– Это они за секреты свои пекутся. У
них каждая тонкость в кузнечном или горном ремесле является
преимуществом перед другими кланами или людьми. Новые хитрости они
приобретают ценой десятилетий упорной работы и жизней множества
дварфов, которые уходят из клана в поисках новых технологий.
Поэтому они и боятся, что ты узнаешь их секреты, а они ведь очень
дорого за них платили.
– Понятно, – протянул приятель. – Не
думал с такой точки зрения. Считал, что это характер у дварфов
такой скверный и необщительный, раз никто не хочется со мной
общаться. Но почему тогда с тобой некоторые дварфы разговаривают?
Да и в мастерскую тебя несколько раз пускали.
Я улыбнулся и выдал очевидный на мой
взгляд ответ:
– Просто они не видят во мне
конкурента. Для них я – худющий слабый по их мерам человеческий
ребёнок, который никогда не сможет работать ни в кузнице, ни
добывать руду в шахте. И для одного из них я – заказчик, пусть
небогатый, но всё же покупатель. А посмотри на себя и представь –
дварфы видят сильного и мускулистого молодого парня, который на две
головы выше их по росту. Они замечают твои накачанные в тренажёрном
зале мышцы и думают – а вдруг ты сын кузнеца и с детства помогаешь
отцу в кузнице? И, увидев мимолётом какие-то их секретные
наработки, вы с отцом сможете ковать более качественные оружие и
инструменты, а они лишатся покупателей. Вот и отказываются от твоей
помощи.
Петька усмехнулся и слегка посветлел
лицом:
– Точно, а ведь наверняка они так и
думают!
– Ты насчет дварфов не думай плохо.
Вот, у меня от них подарок специально для тебя, – я передал своему
другу топор на длинной деревянной ручке.
Пузырь обрадовался, как ребёнок,
получивший новую игрушку. Он вертел топор в руках, а потом принялся
тренироваться работе с этим оружием. К нам подошёл хозяин таверны,
направлявшийся к речке за водой. Он долго наблюдал за движениями
Пузыря, потом остановил моего друга:
– Ты где такие замахи топором видел,
у дровосеков, что ли? Да так ты себе ногу оттяпаешь в первом же
бою! – Анвар взял топор у Пузыря и начал сам показывать движения,
вращая в руках и перекидывая тяжёлый для меня топор, словно лёгкую
тростинку.
Я посидел ещё немного, наблюдая за
уроком, потом наполнил водой вёдра и отнёс их в таверну. Вскоре
туда прибежал разгорячённый потный Пузырь, снял со стены старый щит
и убежал обратно на речку. Лишь спустя несколько часов измотанный
Петька вполз в зал таверны, заказал себе тарелку грибного супа и
кружку тёмного пива. На левом плече у моего друга красовался
огромный синяк, но Петька был счастлив.