Девять Жизней. Пятый Элемент - страница 22
Шрифт
Интервал
мысли – дебри и чаща.
Он – пустышка,
что сказать,
балагур,
не эпичный типаж.
У этой картины не будет проката,
фиаско.
Пустая,
ненужная,
будет ли впрок.
Руки отбить,
чтоб они не держали
ни кисти,
ни краски…
Очень мягко сказать, —
на любителя…
Дайте шанс,
то был просто злой рок
я теперь уже знаю,
как надо…
Дозвольте всё переснять…
Не снимают ремейки,
ради одного
зрителя.
«Ветер рывком…»
Ветер рывком,
небо стало оплакивать,
сердце,
точеный камень.
Хрясь молотком,
сам себе вердикт накатал:
ты мне ветер,
небо,
дождь,
поле во ржи,
разваливаюсь,
как Кракатау,
с молчанием рыбы
снаружи,
внутри,
ревом тысяч
медведей.
Всё равно,
лучше тебя не сыщешь
среди семи миллиардов
людей!
«КолЯ чужое сердце шилом…»
КолЯ чужое сердце шилом,
играя с жизнью,
веселясь,
смеясь в лицо душевной боли.
Я призывал не жить уныло,
и не считал себя ранимым,
пока не слушал этой соли.
Любовь
вообще считал насмешкой,
нелепой выдумкой,
игрой,
обманом.
Чужих тревог и мук не чуял,
плевал на души
и сердца.
Не ожидая,
что однажды
таким же,
стану,
не ожидая,
что примерю
роль одинокого отца.
Как вышло,
сам такой ранимый,
как мог я
резать,
рвать,
колоть…
Задвинув в тёмный ящик душу,
превознеся над нею плоть…
Вокруг разбитые сердца
и судьбы,
я в центре,
в этом пепелище.
Я был заносчив,
нагл,
строптив,
в душе был просто нищий.
Татьяна Бутченко
Россия – Рязань
Завязавшему
Как распушало хвост, когда-то,
Вино, и думалось оно
Тебе поможет взмыть куда-то,
Куда – казалось, всё-равно.
Язык радушно распускало,
Запреты в рюмке утопив,
Потом его казалось мало —
Не улетишь, чуть пригубив..
По венам реки-океаны
Коварных вин струились, но
Чем глубже открывались раны,
Тем слаще делалось вино.
Глаза восторженно блестели
Лукавством тысячи чертей,
И гибкость появлялась в теле,
И ты взрывался от идей.
Казалось это вечно будет,
Но с каждым разом глубже ад.
И вот – стоит вино на блюде,
А ты ничуть ему не рад.
Ты понял суть его гнилую,
Его чарующий обман,
И перегара поцелуи,
И пожирающий туман.
И безнадегу с ним в разлуке,
И чёрта рядом – много раз,
И мыслей совестливых муки,
И взгляд с укором чьих-то глаз.
Оно уже не распушает
Твой жалкий хвост, и давних ран
Оно уже не исцеляет —
Ты больше быть не хочешь пьян.
Вину – вином хотел загладить,
Вино же кончилось виной,
Но ты не сдался Бога ради.
И каждый прожитый запой —
Не тяжесть муки бесполезной,
А боль, что сделала навек
Бумажный стержень твой железным,