– Да ты почитай в интернете про этот домик! – не унималась Карина. – Просто вот набери: Дом самоубийц. Тебе плохо станет!
– Да я не дура – копаться в этой помойке! Или тогда давай уж начнём с того, что пишут там про тебя и твоего папу. Не знаешь, – глянь! Сама вздёрнешься.
– Ах ты, дрянь!
Карину остановили и усадили. Эля Гирфанова налила ей кофе, плеснув в него коньяку.
– Возьми, Каринка, возьми! Пожалуйста, успокойся. Тебе совсем нельзя нервничать, ты уже на четвёртом месяце.
– Да на третьем я месяце, – еле слышно пробормотала Карина. – Сколько раз повторять?
Её зубы звонко бились о кружку. Света, напротив, выглядела, скорее, задумчивой, чем подавленной. Все за ней наблюдали.
– Да, ошарашили вы меня, – призналась она, почему-то думая о часах с кукушкой. – Жаль. Очень жаль. Такая крутая хата!
– Говорю – плюнь! – проорала Анька, – ты комнату там снимаешь?
– Да.
– Сколько платишь?
– Семь.
– Почти даром! Забудь про всю эту чушь и не вспоминай. Будешь жить с хозяевами?
– С соседкой.
– А кто она?
– Молодая женщина. Рита.
– Вообще ништяк! Шикарно отпразднуем новоселье!
– Тебе бы, Анька, всё праздновать, – ни с того ни с сего разозлилась Соня.
Но тут мобильник Светы подал сигнал. Взглянув на определившийся номер, Света вышла на связь, и, быстро сказав: «Ромочка, убейся об стену!», нажала сброс. Все захохотали, кроме Карины и Сони.
– Тебе бы, Анька, всё праздновать, – повторила последняя, когда хохот стих, – а я вот не понимаю, как можно что-нибудь праздновать с таким графиком? Каждый вечер – спектакли, целыми днями – этот шизофренический геморрой!
– Какой геморрой? – не поняла Света.
Ей объяснили, что речь идёт о спектакле «Ромео и Джульетта», который должен выйти в апреле, между тем как работа над ним едва началась, и все – в замешательстве, хоть Корней Митрофанович уверяет, что смог бы и за два месяца сделать этот спектакль на высшем уровне.
– Он собрался на «Золотую маску» с ним номинироваться, – прибавила Соня. Если бы у неё в глазах не блестели слёзы, Света решила бы, что её разыгрывают. Она интересовалась театром и знала, сколько времени требует постановка Шекспира.
– Так вы его сейчас будете репетировать?
– Ну конечно! Если Тамарку Харант дождёмся. Хоть бы она в кафе зашла по дороге и нажралась!
– Ирка Поченкова – счастливая, – проронила Даша, – лежит с разрезанным животом и горя не знает!