Сатоми, кажется, готова была сбежать.
Или в обморок упасть. Она, наверное, и не сделала ничего, потому
что не смогла определиться. И я, как мужественный рыцарь, решил её
спасти:
– Здесь есть спальня. Пойдём, Момоко,
– я потянул за собой развратницу, на остатках соображения выдав
мечу задание:
«Кузьма, пожалуйста, займи беседой
девушку».
«А как же рот закрыть?»
«Сегодня нам как раз нужен обратный
эффект».
Сатоми растерянно смотрела на не до
конца прикрытую дверь спальни. Нет, ничего не было видно, но
слышно... Момоко хихикала, низкий голос князя Пожарского говорил
что-то тихое и неразборчивое. Кажется, падала на пол одежда.
– Знаешь, я немного умею играть в
го.
Голос Кузьмы прозвучал так
неожиданно, что Сатоми вздрогнула, аж подпрыгнула.
– Ой, извини! Как тихо ты вошёл, –
она оглянулась на дверь в коридор. Вообще неслышно было!
Кузьма сел напротив за столик, мягко
улыбаясь:
– Я подумал, что тебе, возможно,
понадобится помощь? Если, конечно, ты не против. Я мог бы помочь
тебе... сосредоточиться на важном. Напомни мне, кто делает первый
шаг?
Сатоми объясняла, краснея, сбиваясь и
теряя нить рассуждений. Из спальни доносились ритмичные шорохи и
скрипы, Момоко переключилась с хихиканья на совершенно мурлыкающие
звуки, потом начала стонать, громче и громче. Кузьма добросовестно
вёл партию и, кажется, успешно поддавался. Сатоми закусила пальцы,
судорожно соображая, какие камни её – чёрные или белые? Момоко за
дверью кричала, и эти крики длились, длились и никак не могли
закончиться...
– Хочешь чаю? – любезно спросил
Кузьма и наполнил её чашку.
– Это ужасно, – честно сказала
Сатоми.
– Согласен, – Кузьма посмотрел на неё
странно. – Ещё партию?
– А эта разве закончилась?
– Честно говоря, я не знаю. Но,
по-моему, нам ещё довольно долго тут сидеть. Может, почитаем
вслух?
* * *
Сатоми с трудом помнила, как
добралась до дома. Наставница не спала, а ждала их в кабинете,
делая какие-то пометки в большой тетради, сидя за низеньким
лакированным столиком.
Сатоми совершила все положенные
действия и изо всех сил старалась держаться прямо, хотя в горле
клокотало раздражение и... обида?
– Я не желаю больше быть объектом для
подобных экспериментов, – усилием воли она заставила голос звучать
ровно. – Это не просто неприлично, это...
– Если ты думаешь, что мне
понравилось больше, чем в прошлый раз, – гораздо более раздражённо
перебила её Момоко, – ошибаешься! Тогда я вся светилась! А сегодня
только чуть-чуть!