Может, я переросла?
Сомнительно… сомнительно… Если бы переросла, было бы уже всё равно. А мне не всё равно. Потому что от одной мысли, что Громов в моей квартире, а я полуголая перед шкафом в комнате, за пару дверей от него, меня охватывает озноб. Что ещё более ужасно – приятный озноб. И хочется быстрее впрыгнуть в джинсы и футболку. Или в платье. Или в джинсы? Или в юбку? Или нет, всё-таки в платье?
Да чёрт возьми!
Отшвыриваю дверцу шкафа, она хлопает весьма звучно.
- Ой… - вжимаю голову в плечи.
Проклятая наша чисто женская особенность: не знать, что надеть. А когда идёшь с симпатичным тебе мальчиком куда-то, так вообще засада!
Мальчиком… Где я мальчика-то нашла?
Чешу всё ещё влажный затылок. Мокрые волосы опутывают пальцы, заворачиваясь большими кольцами.
Нет, Громов не мальчик, он уже давно не мальчик. И никогда я его не воспринимала, как парня с соседнего двора. Он каким-то странным образом сразу залетел ко мне и в сердце, и в душу.
- И в печень, - цежу сквозь зубы недовольно.
Недовольно… потому что я-то нет. Я то ему никуда не залетела! Даже вот настолько, на немного не запала! А теперь мы должны там кого-то изображать, всё потому что у меня мозгов не хватило, и я завела дружбу не с тем человеком. С Лялей!
Снова распахиваю шкаф и, покусывая губу, пялюсь на штангу с вешалками и полки.
Внезапно раздаётся короткий предупредительный стук в дверь, и она приоткрывается.
- Илона, где у вас… - Юра, возникший на пороге, замолкает, потеряв мысль.
А я молчу, стоя перед ним в одних трусиках и бюстгальтере.
Чувствую, как соски напрягаются, просвечивая твёрдыми горошинками сквозь тонкую светлую ткань. Соски-предатели!
Скрещиваю руки на груди невольно и не знаю, куда деться под взглядом Громова, который он так и не отводит.
- Ну? – бросаю с вызовом?
- Чего ну?
- Чего вломился? Что где у нас?
- А… телефон?
Взгляд скользит к дивану, на котором валяется трубка. Если возьму, придётся руки опустить, а мне как-то этого делать не хочется.
- Вижу, - Громов заходит в спальню. – Да ты одевайся, я не смотрю.
- Да ты выйди, я и оденусь.
Отвечаю ему в тон, после вчерашнего вечера решаю, что таять перед ним уже нет смысла. Это раньше я Громову в рот смотрела и бегала, как собачонка, следом. Мы с одноклассницами вечно ошивались в его дворе, возле кафе крутились, где он с парнями тусил, в парке возле беседки круги наматывали, да на рынок возле станции бегали. Где Юра был, туда и шла. Поближе, чтоб на глаза почаще попадаться, но ему было плевать. Моя влюблённость его даже не раздражала. Забавляла. Что ещё хуже, как понимаете.