Делаю бутер и ему, и себе. Сажусь за стол напротив Громова. За окном птицы поют, солнце постепенно переворачивается на сторону кухни. Отличный июльский день, но уже очень жаркий.
Смотрю выше, будто проверяя, на месте ли комета.
На месте. Тут всё стабильно.
Затем перевожу взгляд на дно кружки, но краем глаза улавливаю, что Громов пялится на меня.
- Что? – с вызовом.
- Вчера думал, ты изменилась. А сегодня смотрю: а не, всё такая же.
- Это плохо?
- Не знаю. Хорошо, наверное, с одной стороны. С другой, не очень.
- Почему не очень.
Юра медлит, неспешно доедая сыр и делая глоток кофе, может, ещё и размышляет, стоит ли мне о таком сообщать.
- Сожрут тебя, Принцесса Илона.
- Кто?
- Люди.
- Я с каннибалами не общаюсь. Не сожрут.
На лице Громова улыбка. Он сегодня другой. Расслабленный даже какой-то. Видимо, сон на него так благотворно влияет или дневной свет. Ночь она многих делает иными.
Вернее, вытаскивает из людей их нутро! – возникает непрошенная мысль. – И если то, что я вчера разглядела в Громове правда, то мне надо от него бежать. Не оглядываясь, быстро и без колебаний. А потом держаться на очень конкретном, очень далёком расстоянии.
Но он на моём пороге, какие у меня варианты?
Нет их. Нет!
Раньше он просто хулиганом был, в которого я влюбилась. Девочки ведь любят плохих мальчиков. Он за меня несколько раз заступался, в школе его видела, когда к маме приходила. Только он давно её закончил, между нами пять лет разницы. И гигантская пропасть во взглядах на жизнь. Я хочу спокойствия. Стабильности. А Гром, видимо, любит ходить по краю. Иначе как объяснить компании, в которых он зависает. Там всё на тонкого. Одно неверное слово или взгляд, свои же ножом пырнут, ахнуть не успеешь.
- Мне нравится твоё чувство юмора. Может, и выплывешь.
- Откуда?
- Из аквариума с акулами, куда по глупости угодила.
- Я хорошо плаваю. Тебя тоже бояться?
Он, вроде как, задумывается.
- Остерегаться, - наконец, выдаёт, что на мой взгляд, по большему счёту одно и то же.
Мы допиваем кофе молча, и я иду одеваться к себе в комнату.
- Не кури тут, - предупреждаю, прежде чем выйти.
- А я уже собирался.
В голосе Громова и смех, и подколки, и раздражение. Удивительное открытие: мне нравится действовать ему на нервы. Ещё более удивительное открытие: я уже не теряю дар речи рядом с ним, как было два года назад. Ну так и мне не шестнадцать!