Мне придется выносить дитя. Чувствовать, как оно растет у меня под сердцем. Подарить ему жизнь. Возможно даже подержать на своих руках и… отдать.
Отказаться от него, от Найтла, от этого мира.
Я не настолько сильная! Я не справлюсь!
Сорвавшись с места, я заметалась по комнате. Я просто больше не могла оставаться на одном месте. Моя душа рвалась куда-то, воздуха не хватало, окружающие меня стены давили.
Боже, Женька, что же ты творишь?
— Женя!
Я резко обернулась на звук. Он доносился из зеркала. Не веря своим глазам, я подошла к стене, на которую прибыли “подарок почившей тетушки” и прошептала:
— Элен? Что ты здесь делаешь? Не смогла найти выход в мой мир?
Если я права, тогда все происходящие вымысел, и я нахожусь в книге, а если…
— Не пугайся. Со мной и твоим телом все хорошо. Я пришла в себя в каком-то странном месте. Вы называете его больница. Здесь куча разных непонятных артефактов и так много целителей!
— Ты можешь управлять телом? Говорить? Ходить?
— Да-да! Только целители сказали, что у меня амнезия, потому что я не помню твой мир. Мне не удалось убедить их в обратном. Твои родители очень взволнованы — прости, я не хотела их тревожить.
— Как они? — прошептала я, вспоминая маму, отчима и даже младшего брата.
Не думала, что им есть до меня дело. В последнее время мы сильно отдалились друг от друга, но сейчас я затосковала по ним. Вот бы сейчас обнять маму и подержать на руках брата…
— Мама приходит несколько раз за день, Ванечка очень милый ребенок и постоянно улыбается. Раньше я боялась детей, а сейчас как-то привыкла, даже жду его прихода. Константин Львович хоть и не показывает виду, но волнуется. Собрал для меня несколько целителей, возил на какие-то важные анализы, проверки. Хоть и мало улыбается, но искренне проявляет заботу.
Слова Элен стали для меня открытием. Я никогда не замечала за отчимом ничего подобного. Нет, мы не ругались, не сверлили друг друга ненавистными взглядами. Просто всегда держали дистанцию. Я не воспринимала его как отца, близкого родственника. Он всегда был для меня папой Вани и мужем мамы — не больше. Я думала у нас все взаимно. Может, Элен ошиблась? Приняла желаемое за действительное?
Впрочем, не важно. Сейчас отношения с отчимом волновали меня в последнюю очередь.
— Тебя скоро выпишут?
— Не знаю. На днях меня отвезут в столицу на какое-то обследование. Мама говорит, что это важно и необходимо. Константин Львович уже обо всем договорился. А как ты здесь?