Она с равной благодарностью принимала все: и набор дешевых
конфет, и новую книгу, и выращенные в оранжереях Хаффлпаффа белые
лилии. Восторженно ахала, со всех сторон разглядывала подарок,
словно освещая его потоками радости, что щедро плескалась из ее
искрящихся весельем глаз. Этих светлых волн тепла с избытком
хватало и на него самого, да так, что потом целый день в груди,
где-то около сердца, тихо и ровно горело маленькое солнце.
Сейчас на этом месте зияла рваная дыра, в которой гулял ледяной
сквозняк. Точно такой же, какой норовил забраться под мантию, и от
которого мерзли пальцы в тонких, не по сезону, перчатках. Он уткнул
нос в шарф, в три слоя намотанный на шее, и зашагал быстрей, чтобы
согреться. Впереди уже виднелись первые дома Годриковой Лощины.
День выдался пасмурный, сырой и ветреный. С неба то и дело
срывались хлопья мокрого снега. Возможно, поэтому на улицах
поселения было малолюдно и никому не было дела до одинокого
прохожего в длинном черном пальто.
Нехитрую планировку деревни он за три визита изучил достаточно:
сейчас покажется площадь с пабом и магазином, затем надо свернуть
вправо и немного пройти переулком. Четвертый коттедж по четной
стороне. Зимой восьмидесятого здесь было так же снежно, а прошлым
летом по брусчатке дороги ветер гнал ему навстречу чью-то
соломенную шляпу с пестрой лентой. На площади тогда шумела
ярмарка...
Он остановился. Памятная стела? Это что-то новое. И кому? Героям
Второй мировой... Еще интересней.
Северус подошел поближе. Стела на глазах меняла свои очертания.
Ах, вот как... Мистер и миссис Джеймс Поттер вместе с младенцем
сыном. Семейный портрет на фоне «Авады».
Ладони сами сжались в кулаки. Он стоял, чувствуя, как ненависть
раскаляет его, прогоняя холод. Ох, как же тебе повезло,
гриффиндорский чемпион! Умер легко и быстро. Ничем не заслужил ты
такой милости от Лорда. Правда, остался второй — Блэк, пес
шелудивый, плесень тюремная... Ну почему нельзя превратиться в
дементора! Чтобы день за днем, час за часом вытягивать, кривыми
когтями выкручивать чистоплюйскую душонку... Он скрипнул зубами.
Ладно, до него еще доберемся. Сейчас — Лили.
Он не поверил своим глазам, когда через год после окончания
школы Лили ответила на его осторожное письмо. Видимо, к тому
времени ее обиду вытеснили другие события, более важные. В короткой
спокойной записке говорилось, что, мол, былое быльем поросло, она
замужняя дама, все у нее замечательно, и лишь одно вызывает
сожаление — неверная дорога, выбранная другом детства. Впрочем,
если друг решит с нее свернуть, то правильной стороной будет принят
без вопросов. В этом она не сомневается.