–
Быстрее, товарищ сержант! – паренек схватил за рукав. – Сюда!
Лезть в горящее здание казалось самоубийством – вот-вот
должна обрушиться крыша! – но боец смотрел умоляюще, спорить не
хотелось. Прыгая по кускам кладки, мы скатились вниз и подбежали к
складу. В стену здания ударил снаряд, проломив брешь. Осыпавшиеся
обломки растащили: проникнуть внутрь не составляло труда. «Тот
самый вход, о котором говорил боец». Паренек шмыгнул в пролом, я,
поколебавшись, полез следом.
Внутри стоял полумрак и плавал дым, к счастью, не густой.
Виднелись темные остовы танков, непривычно маленьких и кургузых. На
угловатой броне машин кнопками-пуговицами выделялись заклепки. У
дальней стены высился штабель из ящиков, рядом стояли бочки. Боец
подбежал к танку, стоявшему прямо перед воротами.
–
Сюда, товарищ сержант! Полк на позиции выдвинулся, а про учроту,
забыли! Мы вчера к стрельбам готовились: бак залит и боеукладка
есть.
–
Что ж сам не выгнал?
–
Не могу сдвинуть, – боец указал на двухсотлитровую бочку, рухнувшую
набок и заблокировавшую корму. – Просил помочь – никто не
остановился. Своих позвать, так учроту первой разбомбили… Одни
развалины.
Глаза паренька подозрительно заблестели.
–
Но мы, – он шмыгнул носом. – Все, кто уцелел… Под знаменем Ленина и
Сталина… – Он сжал кулаки: – Они у нас кровавыми слезами!..
Понятно…
–
Ладно, боец! Выдохни. Чем бочка не угодила?
–
Так там же дырка!
–
Что?
Паренек нырнул в дебри склада и
вернулся с заводной ручкой – «кривым стартером». Понятно.
– Вы, товарищ сержант, давно в учебке
бывали?
– Давненько… Лом найдется?
Боец пожал плечами, я огляделся. Должен быть противопожарный
щит… Вот он! Песок в ящике, багор, топор и то, что нам нужно, –
лом!
–
Навались!
Бочка стронулась с места и
откатилась.
– Давайте внутрь, я заведу!
Интересное предложение. На верху
башни торчала какая-то труба, закрытая округлым колпаком. Куда
лезть?
На
мое счастье, боец распахнул люк спереди танка. Он открывался, как
ставни в окне: створка – вправо, створка – влево, третью подняли
вверх и зафиксировали стопором. За стеной загрохотало – начался
артобстрел. Дверь, обшитая железом изнутри, раскалилась. Пот лил
градом.