В соседних экипажах хватало
теоретиков, точно знавших, как нужно было поступить, чтобы все
закончилось разгромом фашистов. И вечером за костром я наслушался
рассуждений самого разного толка. Смершевцы их даже не пресекали –
смысл? Но я прекрасно понимал, что все это сплошная болтовня.
Если кто-то когда-то станет
рассказывать о замыслах командования, нельзя верить не единому
слову! Из окопа видно на пятьдесят метров, а из танка – лишь
немногим больше. И ни влево, ни вправо не глянешь, разве что из
командирской башни, да и там обзор ограничен. Что творится впереди,
а что позади – бог весть. Никто не может предсказать, как пройдет
сражение. Никто даже не видит общей картины, лишь свой кусок боя. А
генералы? Что они? Изучили карты и донесения, отдали приказы, а
потом все, что им остается, это ждать и надеяться на лучшее.
Поэтому все рассказы очевидцев – это
рассказы о себе самом, но верить им особо не стоит, ведь именно о
себе люди врут чаще всего.
Наконец, наш «744-й» взрыкнул,
просыпаясь, и затарахтел, выпуская в небо сизый дым. Батальону был
приказ до девяти вечера успеть добраться и занять позицию в лесу
неподалеку от села Середичи, а с трех ночи и до восьми часов утра
мы должны были совершить переход, выйти к переднему краю фронта и
сосредоточиться в районе деревни Большие Рябинки.
Мы успели. И колонну нагнали, и на
позицию вышли.
В эту ночь я, как и прочие, не спал.
Поутру по естественной нужде отошел чуть в сторону от места
остановки и спустился к ручью в ста метрах западнее. Оправившись и
намереваясь идти обратно, я заметил, как у ручья стоит мой знакомец
по давешней охоте на сбитого летчика – красноармеец Перепрыга,
голый по пояс и с полотенцем на плече.
- Боец! Ты что делаешь? Умываешься? –
от удивления я замер на месте, даже не зная, как реагировать на эту
вопиющую глупость.
Перепрыга недоуменно уставился на
меня, забыв про воду, которую уже набрал в ладошки.
- Да! – осторожно ответил он,
кажется, не особо понимая, в чем именно заключается его вина.
Во что верят люди, которые не верят в
бога? Тем более те, кто может умереть в любую минуту и знает об
этом. Конечно, верят они исключительно в приметы. И я не был
исключением из правила, хотя и родился много лет тому вперед. Но
некоторые вещи переходят, так сказать, из поколения в поколения
солдат.