- Заряжай!
И тут пошла череда не то, чтобы
неудач, но и успехом в полной мере назвать происходящее было
сложно. Следующим выстрелом я удачно сбил гуслю очередному немцу.
Его чуть завернуло в сторону, но из боя он точно не выбыл. Наружу
полезли члены экипажа, надеясь восстановить подвижность машины, но
их тут же начали отстреливать снайперы, занявшие удобные позиции
где-то позади.
Первый фриц раскинул руки в стороны и
упал на чернозем, за ним второй. Остальные попытались было укрыться
за корпусом Т-4, но не тут-то было. Уж не знаю, сколько наших
стрелков работали по ним, но все, кто выбрался из танка, навсегда
легли рядом с машиной.
Потом выстрел – мимо, еще выстрел –
ушел вперед, разорвавшись где-то вне моего поля видимости.
Затем повезло?
Попал! Но снаряд рикошетом ушел в
землю. Черт-черт-черт! Что же за непруха?
Наш танк сотряс сильный удар.
Несмотря на шлемофон, в ушах зазвенело, словно я сидел на самой
верхушки колокольни. Автоматные очереди сухо щелкали вокруг,
нацеленные на пехоту, но время от времени пули попадали в броню
танка, отскакивая от нее и не причиняя нам ни малейшего вреда.
Наконец, следующий выстрел зашел
точно в цель, попав между катками немецкого Т-4, который как раз в
этот момент неудачно для себя повернулся боком, подставившись под
удар.
Что происходит, когда бронебойный
снаряд попадает внутрь танка? Филиал ада в отдельно взятом
крохотном отсеке. Стальная болванка крушит все внутри. Во все
стороны летят осколки, пробивая и разрывая на куски тела членов
экипажа. Там не выжить, это понятно. Все внутри превращается в
однородную массу, состоящую из частей тел, осколков приборов,
сгоревшей электрике… а если еще удачно сдетонирует боезапас, то
эффектное зрелище обеспечено!
Бахнуло так, что даже на расстоянии
было слышно. Непонятно почему, но соседние машины врага чуть
замедлили свой ход.
К сожалению остальные мехводы нашей
роты, да и обоих батальонов, мастерством и близко не могли
сравниться с Евсюковым – собаку съевшего на полигонных испытаниях.
Некоторые машины уже горели, другие нерешительно замерли на
месте.
Все, как я и думал. Нашим
добровольцам попросту не хватало боевого опыта. Будь рядом с нами
больше людей, уже прошедших подобные сражения, и оставшихся при
этом в живых, было бы с кого взять пример. А так мы оказались сами
по себе. Не то, чтобы кинутые на произвол, но предоставленные
собственной незавидной участи. Как щенки, брошенные в воду.
Выплывешь – будешь жить! Нет – что ж, Родина тебя не забудет!