Считал ли я, что это неправильно? Что
нельзя вот так посылать на смерть тех, кто принес бы гораздо больше
пользы в тылу? Кто был не подготовлен по всем статьям, кто впервые
увидел врага вживую?
И да, и нет.
С одной стороны, все логично: если ты
мастер в своей профессии, то занимайся делом, и оставь военное
ремесло тем, кто этому учился. С другой стороны: как запретить
человеку идти на святую войну, мстить за погибших родных и близких,
за друзей, за знакомых и даже незнакомых людей, за всех, кто уже
погиб и кому это еще предстояло! Как это сделать? Посадить наглеца
под арест? Но, в таком случае, и пользы такой человек не принесет,
а станет лишь обузой.
Я видел перед боем, каким неистовым
огнем горели глаза Корякина, всю родню которого вырезали немцы,
уничтожив деревню в Белгородской области. Я знал, что Евсюков
потерял сына, объявленного пропавшим без вести еще год назад. И
прекрасно чувствовал настроение Казакова, который по своей
глубинной сути не мог терпеть несправедливость и готов был голову
свою положить на плаху ради будущего страны. Детей у него не
имелось, как и жены, родители давно умерли, и был он один в целом
мире, словно перст. И дрался он не ради славы, и не ради мести.
Ради справедливости и веры в правду, в его личном понимании этих
слов.
Сегодня была страшная бойня, где
машины шли в лобовую против других машин, и удача улыбалась не
самым умелым, а самым везучим. Железо против железа, сила против
силы. Я полагал, что у нас преимущество в технике, но постепенно,
то один, то другой Т-34 выходили из строя. Казалось бы, простая
задача – пересечь поле, рыхлое после ливней, и достичь позиций
врага. Но я видел, что же несколько машин завязли в грязи, пытаясь
выбраться, но только глубже закапывая себя.
Кажется, свершился перелом. Немецкие
танки начали медленно отступать обратно в подлесок, а первые наши
машины добрались, наконец, до укреплений и начали наводить нам шок
и трепет, давя немцев траками, разрушая и круша все вокруг. Пехота
методично зачищала каждый метр пространства, не оставляя ни единой
живой души позади.
Я велел Евсюкову стоять на месте, а
сам вел прицельный огонь по отступающем силам противника, и за
несколько минут умудрился поразить еще две машины! Остальные
скрылись за деревьями, но гнаться за ними смысла не было. Никто и
не стал этого делать.